– Какая бля… э-э… с кем я говорю? – сбивчиво произнес он, прикасаясь левой рукой к плечу. Перед ним стояла молодая девица, которую он видел в коридоре. Он не мог не отметить ее бледность и черные цвета всех предметов ее одежды. Привлекательная, в этаком чахоточном стиле. «Эльфиня, вот подходящее слово», – отметил он.
– Простите за беспокойство, но мне сказали, что вы военблогер.
Фрэнк машинально потер лоб, размышляя, как реагировать.
– А кто интересуется? – наконец спросил он, удивляя сам себя собственной снисходительностью. Щелк. Физически молодая – по-настоящему молода или омоложение. Бледная, копна черных волос, высокие скулы на чистом лице. Щелк. Одна. Щелк. Интересуется Фрэнком «Носом». Щелк. Имеется история? Щелк. Получим историю…
– Друг посоветовал с вами связаться, – сказала девица. – Вы журналист, разбирающийся с… с кончиной Москвы?
– А если и так? – ответил Фрэнк. (Девушка выглядела напряженной и взволнованной.) – Тогда что?
– Я там родилась, – пробормотала она. – Выросла на «Старом Ньюфе», портальная станция одиннадцать. Нас эвакуировали после… во время…
– Присаживайтесь. – Фрэнк хлопнул рукой по дивану, пытаясь сохранить невозмутимое лицо.
Она плюхнулось клубком коленей и локтей невероятно длинных конечностей. Зачем она здесь?
– Вы упомянули друга? А ваше имя?
– Можете звать меня Среда, – нервно проговорила она. – Ах, здесь люди. – Она огляделась через плечо, будто ожидала, что прямо из стен полезут убийцы. – Нет, нет! Давайте не здесь. Могу я попросить вас об этом? – Закончила она на ноте печального отчаяния, словно ее принялись тянуть за волосы.
Фрэнк откинулся на спинку и наблюдал, стараясь дать ей возможность расслабиться. Она была усталой и нервной. В ней присутствовала какая-то неопределенность, ненадежность. Ему встречалось такое и ранее. Девчонка с Москвы! Здорово. Она придала бы превосходный местный колорит его корреспонденциям – личный аспект, женщина в изгнании, непредвзятая точка зрения, переход непосредственно к обзору ситуации и костяк передовицы. Он вдруг проникся к девчонке неким участием. Зачем она ищет меня? Она в опасности?
– Почему вам хочется поговорить со мной? – мягко поинтересовался он. – И что вы здесь делаете?
Она снова огляделась.
– Я… черт! – Ее лицо увяло. – Я… я должна передать вам сообщение.
– Сообщение. – Фрэнк ощутил зуд в ладонях. Ведущая новость пришла с улицы, чтобы вывалить свои внутренности прямо в ухо репортера, ждущего эксклюзива. Это считалось профессиональной легендой. Такое на практике встречалось много реже, чем в рассказах распространителей слухов и пустопорожних болтунов, но когда встречалось… «Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь», – одернул он себя твердо. Фрэнк посмотрел ей прямо в глаза, она ответила прямым взглядом.
– Начнем с начала, – предложил Фрэнк. – От кого послание? И для кого?
Девица забилась в угол дивана, словно там было единственное стабильное место в ее вселенной.
– Звучит как бред. Меня не должно здесь быть. На этом корабле. То есть я имею в виду, что должна быть здесь, иначе я не буду в безопасности. Но мне не полагалось быть здесь, если вы понимаете, что я имею в виду.
– Не «полагалось»… у вас есть билет? – спросил он, наморщив брови.
– Да. – Ей удалось выдавить некое подобие того, что можно было бы принять за улыбку, если бы не ее усталый вид. – Благодаря Герману.
– Угу.
«Она сумасшедшая? – размышлял Фрэнк. – Тогда быть неприятностям…» Он отбросил эту мысль.
– Информация – она у меня есть. Если бы вы могли посетить «Старый Ньюф», портальную станцию одиннадцать… Спустившись к цилиндру четыре, сегмент зеленый, в общественную уборную, вы нашли бы труп, головой в унитазе. Далее, за стойкой полицейского участка в цилиндре шесть, сегмент оранжевый, лежит кожаный атташе-кейс с рукописными приказами, похоже, натуральными чернилами на бумаге, об уничтожении всех таможенных записей («единственную копию доставить по назначению»), порче иммиграционных систем слежения и контроля и, если потребуется, ликвидации всякого, кто заметил, что происходит. Таможенные и иммиграционные службы эвакуировали шестью месяцами ранее, но человек в туалете был в униформе… – Она сглотнула.
Фрэнк почувствовал, как пальцы впились в ручку дивана, угрожая порвать кожу.
– Таможенные записи? – мягко переспросил он. – Кто же посоветовал вам обратиться ко мне? Ваш друг?
– Герман, – бесстрастно ответила она. – Мой волшебный крестный. Ладно, пусть мой богатый дядюшка.
– Хм. – Он одарил ее долгим бесстрастным взглядом. Сумасшедшая ли?
– А, черт. – Она помахала рукой перед лицом и виновато добавила: – Я не очень умею врать. Послушайте, мне нужна ваша ломощь. Герман сказал, вы знаете, что делать. Они, говорил он… э-э… те самые люди, убившие таможенника, – его записали, как «пропавший во время эвакуации», никому не хотелось возвращаться за ним, – так вот, они разыскивают вероятного свидетеля. Они пытаются… – Девица глубоко вздохнула. – Нет, точнее кто-то пытался напасть на меня. Или даже хуже. Я убежала Но меня ищут, потому что корабельная служба безопасности вернулась на станцию и обнаружила меня. Я один из развязанных концов. Они не закончили паниковать по поводу эвакуации и стараются связать все… – Она в смущении замолчала.
– О! – «О, очень хорошо, Фрэнк, – саркастично сказал он себе. – Как много членораздельного для тебя!» Он покачал головой. – Позвольте мне уточнить. Вы на что-то наткнулись на станции во время эвакуации, непосредственно перед ней. На то, что вы посчитали важным. Теперь, как вы думаете, кто-то пытается вас убить, поэтому и оказались на борту этого корабля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144