Большая пещера впереди – неплохой шанс, но там слишком темно, ничего не видно, и если пещера завершается тупиком, Среда окажется закупоренной как в бутылке. Дверь слева казалась более обещающей: множество жилых модулей с пустыми глазными впадинами распахнутых шлюзов.
Среда метнулась вбок, старательно приглушая звук подошв. Ближайшая дверь широко распахнута, прорванное этажное покрытие высвободило путаницу кабелей, напоминающих декомпрессионные кишки. Девушка осторожно через них переступила, остановилась, прислонилась к стене и заставила себя закрыть глаза на десять секунд. Стена оказалась жутко холодной, а дом пропах тухлятиной, будто здесь что-то давно сгнило. Когда она снова открыла глаза, то заметила во мраке какой-то вход. Напольное покрытие уходило на метр за порог, далее коридор разветвлялся надвое. Среда, поколебавшись, двинулась влево, тихо, на цыпочках, и почти не дыша, прислушиваясь к звукам преследования. Когда стало слишком темно и совсем ничего невозможно было разглядеть, она повернула кольцо и прошептала: «Фонарик». Тоненький голубой диод светит не ярко, но достаточно, чтобы можно было разглядеть помещение впереди – большое открытое пространство вроде их гостиной, только заброшенное.
Среда осмотрела комнату. В углу разломанный фабрика-тор открывал доступ в лаз. Прогнивший от времени и сырости диван у противоположной стены. Затаив дыхание, она едва удержалась, чтобы не чихнуть. До нее донеслись не предназначавшиеся ей, произнесенные шепотом слова:
– Твою мать, куда подевалась эта сука?
– Здесь где-то. Твой правый борт, мой – левый. Мужские голоса с очень странным акцентом, резкие и решительные. Среда непроизвольно вздрогнула. Не сестрички! Сестрички Боне – дрянь, конечно: пересечешься с ними, считай, лечись, но белое женское землячество не якшается…
Хруст! Ругань. Кто-то влетел ногой в открытый кабельный канал. На грани слепой паники Среда метнулась к полуметровой высоты лазу, нырнула в него и поползла на четвереньках головой вперед в сумерки трубы, с видимостью не дальше вытянутой руки. Канал резко выгибался вверх, отводки переплетались узлом напротив крышки контейнера. Девушка подождала, заставила себя расслабиться и перевернулась на спину, чтобы видеть кривизну изгиба. Смогу ли?.. Оттолкнувшись коленями, приняла сидячую позу, уперлась носками ботинок в зазоры контейнера и подпрыгнула… Тяжело дыша от натуги, она подтянулась и скрылась из видимости. Пожалуйста, только не инфракрасные трассеры или собаки. Воспоминания о собаках заставляли порой подскакивать по ночам с дрожью и в холодном поту. Пожалуйста, пусть просто грабители. Зная свою удачу, она умудрилась пересечься с парой серийных засранцев, нарушающих общепринятые границы ловцов мясных куколок. И у нее нет дубликатора: он стоит реальных денег, каковых мама с папой не имели. Она вздрогнула, усилием отгоняя панику, уперлась локтями в стенку трубы и выключила кольца. Она дезактивировала имплантаты – дублер мозга, зрачковые проекторы и все остальные. Полнейшая отключка. Умри она здесь, и никто не найдет тело, пока не разломают стену. Здесь может быть газовый капкан, но она про это даже не узнает. Но по-другому нельзя. Иначе охотники смогут идти за ней по следу излучений.
– Она входила здесь? Не думаю. – Шарканье, голоса и пугающий слабый луч ручного фонарика
Другой голос, ругающийся.
– Обыскать этаж. Следишь за датчиком?
– Да. Трассер сообщает… она, черт, исчезла. Трассер ее потерял. Сигнал такой же, как от ее дома. Добыча умудрилась перехватить сигнал районирования.
Не просто какую-то девочку бандюги загоняли: они крались именно за ней, преследовали ее от самого дома. Забудь грабителей, забудь психопатов. Среда задавила в себе писк чистого ледяного ужаса.
– Я проверяю дорогу. Ты прочисти ту сторону; если там нет, возвращаемся и ждем на полпути. Если прячется, выйдет.
– А не запустить ли туда азот? Бескислородная ванна? Второй высокомерно ответил:
– А после того, как закачаешь дыхательную смесь, найдешь протухшую мясную тушу. По договору заказчики хотят удостовериться в подлинности. – Стук шагов по решетке прекратился.
Они собираются ждать меня в коридоре? По крайней мере не собираются заполнять весь сектор азотом, но даже слышать об этом страшно. Тухлое мясо. Они хотят убедиться в моей смерти. Одуряющее чувство проигрыша налило живот тяжестью. Как мне отсюда выкарабкаться?
Заданный себе вопрос помог; откуда-то из глубин памяти она выудила то, чему ее учил невидимый друг при катании на лифтах в счастливые дни тогда, дома. Первый шаг – идентификация и обнаружение преследователей. Затем выясняешь, какой они пользуются картой, и определяешь их слепые зоны. Не пользоваться лифтами и лестницами, а прямо через служебный люк, осторожно ступить на крышку кара и ехать на нем к безопасному месту – или, как в обучающей игре, до конца, к Стыковочному Контролю, и обратно, не появляясь нигде на тайной карте «Старого Ньюфа». Она выяснила, как проникать сквозь стены, исчезать из сетей слежения, растворяясь в толпе. С грустью Среда вспомнила первый урок Германа: «Даже если боишься, не поддавайся панике. Паника самый верный способ самоубийства». Тогда это казалось забавным.
«Игра продолжается, – вдруг поняла она – Игра с ними. Кем бы они ни были. Но я не собираюсь играть по их правилам. – Одновременно с осознанием этого к ней вернулось чувство уверенности в себе. – Теперь куда?»
В канале было чернее ночи, но прежде чем отключить свои устройства, Среда запомнила, что он уходит вверх. Похоже, здесь раньше был дом, трущоба, сдаваемая внаем дешевой рабочей силе – столь дешевой, что не имелось ни ванной комнаты, ни автогорничной для уборки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144