– Я тебя наружу выведу и расстреляю!
– Разумеется, ваше превосходительство. До завтрака или после?
Адмирал зарычал из глубины глотки, но рычание тут же сменилось хриплым судорожным вдохом.
– Хреновый я стал. Не то, что было. Гадство, блин!
– Изволите стареть, господин адмирал. Со всеми случается.
– А вот с этим чертовым атташе с Земли – ни фига. Не стареет совсем. Я его помню на Лампрее. Он кучу дагерротипов с меня наснимал, как стою я над холмом из черепов, что мы построили на площади в Новой Бохаре. Чего-то надо было все же делать с пленными повстанцами. Иисуса с нами не было, чтобы караваи передавать, ха-ха. Он говорил, что меня повесит, подонок. Только руки коротки. Какой-то он урод скользкий. Я бы поклялся, что он любит переодеваться бабой. По-твоему как, Курт? Голубой он?
Робард закашлялся и подвинул прикроватный столик с тостом и яичницей, поставив его перед адмиралом.
– Инспектор ООН – дама, ваше превосходительство.
Курц пораженно заморгал водянистыми глазами.
– Как! Разрази меня гром, вот это сюрприз! – Он потянулся за чашкой, но рука его так тряслась, что даже чуть приподняв чашку, он расплескал ее содержимое. – Я так и думал. Я так и знал! – произнес адмирал тоном обвинителя.
– Наверное, ваше превосходительство. Вам станет лучше, когда вы примете лекарство.
– Но если он девчонка, а еще он был на Первом Лампрее, значит… – У Курца стало недоуменное лицо. – Ты в ангелов веришь, Робард?
– Никак нет, господин адмирал.
– Ну, тогда все в порядке, значит, она дьявол. А с этим я разберусь. Где бумаги?
– Я их сразу после завтрака принесу, господин адмирал. Контр-адмирал Бауэр велел сказать, что он за всем присмотрит.
– Вот и отлично.
Курц сосредоточенно атаковал яичницу. Когда вскоре он признал свое поражение, Робард убрал столик.
– Вам бы одеться и встать, ваше превосходительство. Заседание штаба через тридцать минут.
Через тридцать пять минут адмирал был готов принимать свой штаб в большом зале для совещаний рядом с его каютой. Натянув мундир и приняв лекарство, он будто сбросил десять лет с плеч и зашаркал в зал, тяжело опираясь на трости. Правда, Робард почтительно ему помог, когда адмирал попытался отдать честь в ответ собравшимся офицерам и чуть не выбил себе тростью глаз.
– Добрый вечер, господа! – начал адмирал. – Насколько я понимаю, пакетный почтов… Пардон, почтовый пакет получен. Лейтенант Косов, что там пришло?
– Э-гм… – Косов позеленел. – Ваше превосходительство, там трудности у нас…
– У нас? – попытался загреметь адмирал. – Трудности у врагов должны быть, а не у нас!
– В капсуле пакет из двадцати дисков…
– Вы мне не диски давайте, а ответы! Что там говорится о противнике?
Контр-адмирал Бауэр наклонился вперед.
– Лейтенант хочет сказать, – перебил он, – что пакет поврежден.
Косов глянул на контр-адмирала с неизъяснимой благодарностью.
– Точно так, ваше превосходительство. Частная почта цела, в основном, но в капсуле есть пробоина от микрометеорита, и три диска раскололись. Мы сумели получить частичную копию приказов с оставшихся дисков, но там только ведомость поставок для хозчасти и предлагаемое меню празднования тезоименитства Его Величества. Отсутствуют подробные сведения о противнике, боевой приказ, диспозиция сил, дипломатический анализ, данные разведки и вообще любые полезные сведения – они разбиты.
– Понятно. – Адмирал выглядел настолько внешне спокойным, что Косов задрожал. – Значит, данных о диспозиции противника мы не имеем. – Он повернулся к Бауэру. – А т-тогда это нам сильно облегчает жизнь. Мы, следовательно, должны действовать по плану «Б», и наша атака принесет успех! Каждый да выполнит свой долг, ибо наше дело правое. Н-надеюсь, у вас есть планы, как разобраться с бунтовщиками на планете? Отлично. Фестиваль мы перехватываем на орбите, уничтожаем его корабли, а далее исходим из предположения, что бунтовщики и их пособники из вражеского лагеря лелеют гнусные планы низложить Его Величество. Контр-адмирал, возлагаю на вас руководство подходом к системе противника. Полковник фон Унгерн-Штернберг! Планы высадки вашей морской пехоты на планету и восстановления порядка, будьте добры. Капитан первого ранга Мирский, вы будете координировать маневры… э-э… флотилии. Докладывать будете курсанту Бауэру.
Адмирал поднялся, пошатнулся и не возразил, когда Робард поддержал его под локоть.
– В-все св-вободны! – объявил он, повернулся и захромал прочь из зала.

* * *

Младший прокуратор Мюллер скучал и, более того, несколько злобился. Если не считать болтовни за пивом в Новой Праге, повесить на этого инженера было совершенно нечего. Только тот факт, что он был иностранцем, высказывавшим радикальные мнения, могущие послужить моральному развращению люмпен-пролетариата – то есть принадлежал к примерно девяноста процентам населения известной вселенной. Да, у него было нестандартное устройство в ЛП, но что из этого? Или все-таки что-то?
Почти два месяца своей жизни Василий убил, чтобы собрать вот эти крохи информации. Большую часть этого времени он скучал так, что рисковал вывихнуть скулы. Матросы и офицеры старались с ним не разговаривать – он был из людей Куратора, долженствующих охранять общество, и это, как любая полицейская должность, вызывало некоторые подозрения. Жалкую библиотеку кают-компании он истощил быстро. И занять время было совершенно нечем, кроме как строить фантазии о будущей встрече на планете Рохард. Но он мог придумать очень ограниченное число слов, которые нужно будет сказать отцу, и никакого удовольствия представлять себе, как он их скажет, тоже не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123