– Объединенные Нации Земли, Постоянный комитет по многостороннему разоружению. Я – полковник Мансур, специальный агент и военный атташе посольства. Участвую в этой экспедиции наблюдателем от имени великих держав. Мои верительные грамоты.
«Ну и голосок! Не знай я, что такого не может быть, я бы поклясться готов был, что это – женщина!» – подумал Робард.
– Благодарю вас. Будьте добры сюда. Его превосходительство несколько нездоров и примет вас в спальне.
Робард поклонился и отступил в спальню адмирала, где остолбенел: старик снова завалился на подушки, разинув рот и тихо похрапывая.
– Э-гм… Ваше превосходительство! Господин адмирал!
Открылся один налитый кровью глаз.
– Позвольте представить вам полковника, э-э…
– Рашель Мансур.
– Полковника Рашеля Мансура, с Земли, военного атташе из посольства! И его, э-э, верительные грамоты.
Полковник глядел, едва заметно улыбаясь, как вестовой протягивает адмиралу кейс.
– Ч-чудное имя у вас, полковник, – прошамкал адмирал. – И вы увере-ены, что вы не… – Он оглушительно чихнул и сел. – Черт побери эти пуховые подушки, – пожаловался он с горечью. – И подагру эту дурацкую. Не было так на Лампрее-один.
– Уж конечно, – сухо подтвердила Рашель. – Там, насколько я помню, сплошь песок.
– Смотри-ка, молодец, да! Песок, полно песка. И солнце печет прямо в голову, и обезьяны эти туземные со всех сторон палят, и ни одной приличной цели, чтобы пустить ядерную ракету с орбиты. Вы там в чьей команде были?
– Я? В трибунале по военным преступлениям. Просеивали песок, искали мумифицированные части тел для улик.
Робард посерел, ожидая взрыва со стороны адмирала, но старик лишь громогласно и хрипло расхохотался.
– Робард! А ну-ка, помоги мне встать, это отличный парень. Вот уж не ду-думал не гадал встретить здесь товарища-ветерана! К столу, Робард. Я должен проверить его верительные грамоты.
Кое-как удалось пройти пятнадцать футов до кабинета адмирала без того, чтобы старик пожаловался на тяготы материнства или стал осматривать ноги – не превратились ли они в стекло за ночь (бывал у него и такой кошмар), – и женоподобный полковник грациозно скользнул в кресло для посетителей. Робард смотрел на него в упор. Женское имя, высокий голос – да нет, если бы это не было абсолютно невозможно, он бы даже мог поверить…
– Великий князь Михал согласился на мое присутствие по двум причинам, – говорил Мансур. – Во-первых, вы должны знать, что моя работа как агента ООН – беспристрастно сообщать о любых – подчеркиваю, любых – нарушениях договоров, подписанных вашим правительством. Но куда важнее то, что нет достаточной информации о сущности, напавшей на вашу колонию. Я здесь также для того, чтобы свидетельствовать, если противник применит запрещенное или преступное оружие. Также мне даны полномочия действовать в качестве нейтральной третьей стороны в случае переговоров, обмена пленными, заключения соглашений о прекращении огня и гарантировать, что, если вообще возможно вести войну в цивилизованной манере, данная будет вестись именно так.
– Что ж, чертовски приятно знать, сударь, и прошу вас в мой штаб, – произнес адмирал, выпрямляясь на своем банном стуле. – Не стесняйтесь обращаться ко мне в любое время! Вы свой парень, и я рад, что со мной тут еще один ве-ветеран с Лампрея-один… – На секунду лицо адмирала стало встревоженным. – Боже мой! Опять он шевелится.
Мансур посмотрел странно. Робард открыл было рот, но полковник-иностранец заговорил раньше, чем слуга успел сменить тему.
– Он?
– Ребенок, – доверительно сообщил Курц с несчастным видом. – Просто слон какой-то. Не знаю, что с ним делать. Если его отец… – Он замолчал, и от его встревоженного лица повеяло холодом.
– Кгм! Мне кажется , милостивый государь, вам лучше отбыть, – сказал Робард, недружелюбно глядя на Рашель. – Его превосходительству пора принимать лекарство. И лучше будет, если в следующий раз вы предупредите о своем посещении заранее. Видите ли, у господина адмирала бывают подобные приступы…
Рашель встряхнула головой.
– Я именно так и буду поступать. – Она встала. – До свидания, сударь.
Повернувшись, она вышла.
Помогая адмиралу подняться с кресла, Робард услышал (или ему показалось) чистое сопрано за дверью, произнесшее: «Не знала, что у вас есть слоны!».
Он безнадежно покачал головой. Женщины на борту Имперского флагмана, адмиралы, считающие себя беременными, и флот, готовящийся к отлету в самый дальний поход в истории против неведомого врага. Куда катится мир?
* * *
Гражданину Куратору все это совершенно не нравилось.
– Так. Короче говоря, ребята из флота поводили тебя по кругу, а теперь разрешили наконец взойти на борт своего ненаглядного крейсера. По пути ты потерял контакт с объектом на целый рабочий день. Вчера вечером, говоришь, ничего необычного он не делал, но докладываешь, что не все время вел наблюдение. Еще что? Как он на самом деле провел тот вечер?
– Не понял, Гражданин Куратор, – произнес Василий сдавленным голосом. – Что вы имеете в виду?
Гражданин скорчил такую свирепую гримасу, что Василий сжался, хотя их и разделяли сорок тысяч километров.
– В твоем рапорте сказано, – с нажимом произнес Гражданин, – что объект покинул свой номер, на несколько минут был упущен, а потом его видели в общественном заведении в компании какой-то актрисы . В чьем номере он неожиданно провел несколько часов до возвращения на базу. И ты не выяснил, кто она?
Василий покраснел до кончиков ушей.
– Я думал…
– За ним такое раньше водилось? Скажем, в Новой Праге? Вряд ли. Согласно его личному делу, он жил монахом с самого прибытия в Республику.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123