Лучше буду мучиться бессонницей, чем сломаю машину, врезавшись в огромный валун.
На пятый день я прибыл к шахте и встретился с рабочими. Оказалось, что там довольно счастливо живет целый поселок, около ста человек. Многие разбились на парочки, некоторые женщины носили детей. Наверняка люди обменивались назначениями с другими алсианами, чтобы оставаться вместе на руднике. Или наряд сюда получали только избранные.
Манера меняться работой возмущает меня, как и большинство из первого поколения алсиан, хотя подобный подход чрезвычайно популярен среди молодежи. Принимая во внимание мое отличное настроение из-за начавшихся отношений с Турьей, можно понять, почему с моей подачи не поднялся скандал. К тому же все были явно довольны положением, и, оказавшись единственным возмущенным, я рисковал собственной шкурой. Жизнь на этой шахте мне быстро наскучила, буквально через два дня. Помощь рабочим можно предложить, только предварительно проучившись на симуляторах определенное время, что меня не особо привлекало. Я отправился дальше, проложил дорогу к следующему руднику, где разрабатывали пласт серебра, уходившего в сердце горы. По ходу работы образовалась широкая дыра у самого подножия пика, рабочие приспособили ее для игры в футбол.
Я присоединился к команде, обрадовавшись возможности поразмяться после долгого сидения в кабине катка. Чуть позже меня угораздило подраться со специалистом по бурению, который обвинил меня в самовозвеличивании, скорее всего имея в виду мое видное положение в качестве эксперта по креплению в комете во время путешествия. Странно, я свято верил, что после приземления обо мне никто и не вспоминал. Но этот человек – некий Лихновски – кричал, ругался и шипел в мою сторону. Вначале я пожал плечами и попробовал отойти в сторону, но он последовал за мной и попытался воспользоваться алюминиевой палкой в качестве пики.
Намерения соперника обычно становятся для меня ясными задолго до нападения, это очень помогает в драке. Я отбил атаку, сделал ложный выпад и, отобрав пику, начал колотить Лихновски по затылку и спине. Он свалился на землю и заорал – скорее от количества выпитой водки, чем от боли, – на том все и закончилось.
Но тем же вечером неугомонный бурильщик снова пришел, когда я обсуждал вопросы политики с рабочими. На этот раз мне не повезло: он застал меня врасплох, содрав ударом кожу возле уха. Сразу же потекла обильной струей кровь. Теперь мы дрались по-настоящему, нанося друг другу удары немалой силы. Горняки разошлись, не желая смотреть представление, но один из друзей Лихновски остался и попробовал – безрезультатно – успокоить товарища, еще несколько шахтеров наблюдали за действом издалека.
В ходе драки мы вылетели из главного входа, за нами никто не последовал – ночь стояла холодная. Снаружи борьба продолжалась недолго, у меня по лицу текла кровь, мешая смотреть, поэтому я не видел, когда ударил его по лицу. Кулак угодил по маске и сорвал ее. Лихновски упал на землю и закашлялся. Уровень хлора в воздухе ненамного превышал норму, потому что мы были почти в горах, но и этого хватило бы, чтобы отравить взрослого мужчину. Хуже того, я не сразу понял, что случилось, из-за темноты и крови на глазах. Когда до меня все же дошло, я подхватил бившееся в конвульсиях тело и потащил через ворота обратно. Однако легкие бурильщика к тому времени уже сильно пострадали. Его отправили обратно в Алс следующим шаттлом. Случай оставил неприятный осадок.
После драки я внезапно ощутил антипатию к той шахте и поспешно отбыл. Потом посетил еще два рудника, а через несколько дней отправился домой, прокладывая две параллельные дороги к Алсу.
Встреча с Турьей принесла такую радость, ради которой стоило пережить многодневную разлуку. Она занималась связями с остальными народами, жившими у Арадиса, обсуждала с ними план постройки совместными усилиями гигантских труб в горах – для выпуска озона в атмосферу.
Поселения с южного полушария также контактировали с нами. Поступали просьбы о назначении алсианина, который бы принимал послов из других стран и сам ездил с дипломатическими миссиями. Приезжих обычно сильно удивляло или даже злило отсутствие иерархической системы или вообще хоть каких-то формальных отношений в Алсе. Они ожидали делегацию встречающих, их раздражало, что никто не требовал предъявить паспорт и не грозил бросить их в тюрьму как нелегальных иммигрантов. Им не нравилась малочисленность полицейских, наличие неограниченной свободы. У нас не хватало цепи, которая бы вернула их в привычное состояние раба.
Я согласился играть роль принимающего гостей (в особенности с юга) хозяина – и то только потому, что попросила Турья. Дипломатические обязанности не распределялись в качестве нарядов, так как невозможно расписать отношения с другими странами наперед. Предполагалось, что иностранцы будут сотрудничать с тем, кто на данный момент работает в интересующей их сфере, например, если они хотят купить свинью, то станут обращаться к заводчикам. Но обстоятельства требовали перемен, это правда.
На некоторое время мы с Турьей перебрались из общежития на ферму и спали вместе с ее животными. Захотелось вот нам заниматься любовью под деревом, а не под каменной крышей. Правда, примерно через неделю мы соскучились по комфорту и вернулись обратно.
Честно признаться, я с головой окунулся в отношения с Турьей. Корчил из себя клоуна, стараясь рассмешить ее, с маниакальным упорством выдумывал развлечения для любимой. И все потому, что уже тогда чувствовал, что потеряю ее…
На следующей неделе поступил заказ на дорогу вокруг города.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92