Именно там Турья начинала работу по утрам.
Она рассыпала зерна для летающих птиц и заменяла воду в их кормушках. Я следил за ее работой, опираясь на недавно посаженное дерево. В теле все еще не чувствовалось усталости, скорее наоборот – ощущалась гиперактивность, возбуждение от окончания проекта до срока и от утреннего секса.
В движениях Турьи было что-то успокаивающее. Спокойствие, грация. От кормушек к воротам, затем к гусиному загону, выпустить птиц на прогулку. Они вышли, шипя и крякая по гусиному обыкновению, Турья – за ними, махая руками и крича, пытаясь заставить их двигаться быстрее.
Этих гусей создали при помощи генной инженерии. Ростом они догоняют человека, а весят и того больше, но мозги их остаются в прежнем количестве, поэтому птиц легко напугать. Стадо принялось за еду, а Турья ходила между ними, подталкивая и осматривая. Вот она заметила загноившуюся рану на ноге псевдогуся, мигом схватила огромную птицу и положила на пол. Я застыл в восхищении. Такая грациозность и такая сила. Она даже не садилась: крылья твари бились по полу, голова моталась в разные стороны, а ноги болтались в воздухе. Турья промыла рану и залепила ее пластырем.
– Ты и раньше работала с гусями? – прокричал я с другого конца двора.
Женщина не испугалась, по чему я заключил, что мой призыв отмечен, но проигнорирован. Она закончила возиться с раненым псевдогусем, посмотрела, как он, прихрамывая, пустился обратно к кормушке, потом подошла ко мне и уселась рядом.
– Это один из самых моих любимых видов работы, – заметила она. – Мне всегда нравились птицы.
– Да, птицы; птицы мне тоже нравятся, но только не гуси, – сказал я.
– Правда? – Она повернулась и сощурила глаза, приготовившись смеяться над шуткой. – Почему?
– Не знаю, может быть, из-за зубов, – ответил я. – У птиц не должно быть зубов, они предназначены для животных, а гусям только придают угрожающий вид.
Она засмеялась:
– Ты, оказывается, ригидист.
Турья имела в виду древнюю секту, которая образовалась еще до начала путешествия, группу людей, которые проповедовали что-то вроде религиозно окрашенного натурализма. Теперь название использовалось только как издевка.
Я засмеялся вместе с ней.
– Ты красивая, – заметил я, чувствуя, как тепло разливается по телу.
– А ты нет, – парировала она. – По крайней мере, не в моем вкусе. Хотя некоторым нравишься.
– Есть и такие?
– Конечно.
– Значит, ты знаешь, кто я?
– Конечно, – повторила она.
– Но не считаешь меня привлекательным?
Турья пожала плечами:
– Мне нравятся крупные мускулистые мужчины.
– Какая жалость, – усмехнулся я, – а я как раз хотел спросить, не хочешь ли ты заняться сексом после работы. Но теперь оказывается, что ты любишь только горы мышц.
Она улыбнулась:
– Может, мы и займемся сексом, но не раньше, чем я закончу с работой.
Вот так вот просто. Я заснул под деревом, а Турья вернулась к работе. Как приятно было просто лежать там: внезапно возвращаться к реальности, видеть ее и снова проваливаться в сон.


БАРЛЕЙ

Одной из причин существования данного документа является мое желание поведать вам об одном герое, Жан-Пьере Дрейфусе. Вы видели его фотографии, и мне незачем начинать с описания внешности, разве что упомяну, что фотографы не смогли уловить и передать его живую мимику, энергию в глазах и чертах губ. Он был отличным офицером, его не забыли до сегодняшнего дня. Жан-Пьер стал символом, воплощением самой сущности Сенара.
Сильный, храбрый, легкий на подъем, всегда вежливый и готовый услужить. Белая кожа и светлые волосы делали его похожим на настоящего туземца, как будто он родился на этой планете. А в парадной форме Жан-Пьер смотрелся просто замечательно! Нет ничего зазорного в признании мужчиной красоты представителя своего пола, если он просто выражает свое восхищение; и я не чувствовал ничего, кроме наслаждения, при виде идеального воина, которого олицетворял Дрейфус.
Я повысил его из лейтенантов в капитаны вскоре после приземления, когда стало ясно, что способности молодого человека превышают средние. Некоторые люди думают, что солдаты существуют только для того, чтобы убивать, но это, конечно же, не так. Настоящий воин любит жизнь, и свою и чужую, любит почти так же сильно, как свободу. Настоящий солдат стремится к тому, чтобы избежать войны, сохранив мир. Он обладает следующими качествами: властность – для того, чтобы командовать своими бойцами, сила воли – чтобы суметь воплотить свои планы в жизнь, и решимость встретить лицом к лицу любые последствия своих решений.
Жан-Пьер вырос именно таким. Высшие офицеры следовали его советам так, будто исполняли приказы, столь властно и уверенно он говорил. Подчиненные любили его всем сердцем и умерли бы за своего командира без раздумий. Женщины его обожали.
На исходе второй недели я поручил Жан-Пьеру руководить постройкой бараков. Их сооружали в первую очередь потому, но армия должна быть хорошо устроена и накормлена, прежде чем она сможет предоставить защиту и убежище остальному населению.
Итак, у Жан-Пьера появилась власть, но он использовал ее с умом, привлекал к работе гражданских мастеров, помогавших застраивать территорию (конечно, они получали зарплату в соответствии с квалификацией и армейскими расценками). Он стал образцовым командиром. Вставал до сумерек, появлялся на работе в безупречно сидевшей форме, приветствовал трудившихся – большинство строительных работ проводилось ночью, когда уровень радиации становился допустимым. Потом Дрейфус координировал работу команд, лично отдавал им приказания, следил за поступлением материалов, проверял правильность заказов, уходивших на фабрику, объяснял прорабам, что от них требуется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92