Их разум такой же простой, как трава, которую они жевали; еда, еда, а затем (в сезон) спаривание. В этом тоже была своего рода прочность, полагал Тигхи.
– Мы не можем оставить Кару, – сказал ему па на следующий день после дня рождения, когда они стояли на выступе снаружи. – Лучше даже не упоминать ее имя в присутствии твоей ма, ты и сам понимаешь.
Оба посмотрели на ма, которая невдалеке (в сорока руках от них) выводила пять коз из деревенского загона, куда всех животных загоняли на ночь. На ее лице была все та же печальная улыбка. Ма по-прежнему радовалась тому, что нынешнее утро застало ее в живых, что ей удалось пережить еще одну ночь.
– Как бы то ни было, – сказал па, крепко сжав плечо Тигхи, – ты теперь уже отрок, тебе восемь лет – почти мужчина. Ты и сам можешь пасти коз, но первое время твой па тебе, конечно, поможет.
Тигхи гордо выпятил грудь, его распирало от радости.
– Я присмотрю за ними, – сказал он.
Однако в конце концов вышло так, что Тигхи не пришлось пасти коз. Его ма, чье настроение к тому моменту слегка изменилось, сказала «нет».
Было очевидно, что она не хочет больше рисковать животными, и точно так же очевидно, хотя об этом прямо не сказали ни слова, что ма не доверяла Тигхи заботу о козьем стаде. Вслух же ма сказала совсем другое. Она сказала, что это ниже достоинства сына принца и внука священника, однако Тигхи понимал, что настоящая причина кроется в другом. Мальчик понимал, что не имеет почти никакого опыта ухода за козами, однако легче ему от этого не стало. Сомнение в его способностях больно ударили по самолюбию. Разумеется, спорить бессмысленно. Ма подождала у входа в загон, пока за ее животными не пришла другая хозяйка. Они затеяли довольно оживленный разговор, закончившийся тем, что ма договорилась с этой женщиной об условиях, на которых их козы могли попастись в другом, более крупном стаде день-два, пока не удастся нанять нового пастуха.
После родители отправились в деревню, чтобы уладить проблемы, возникшие в связи с потерей козы, и Тигхи остался совершенно без дела. Он был сыном принца, у него никогда не было никаких дел. Тигхи мог бы пойти поискать своих друзей, но был не в настроении. Вместо этого он стал околачиваться у загона, наблюдая за людьми, которые приходили и уходили. Затем предложил свою помощь лоточникам, натягивающим тент для своего продовольственного киоска. Он надеялся, что за это они бесплатно дадут ему что-нибудь из своих товаров, однако лоточники отмахнулись от него. Тогда Тигхи пришла в голову мысль сходить в деревню и найти Кару. Тигхи хотел объяснить, что лично он не в обиде на нее за пропавшую козу. Однако, подумав как следует, он отверг эту идею по причине ее глупости и решил просто пройтись, погреться на солнышке.
Тигхи пробирался по главной улице, представляющей собой торговый ряд лотков под тентами. Здесь собиралось большинство розничных торговцев. Покупателей становилось все больше и больше, и вскоре Тигхи пришлось протискиваться через довольно-таки плотную толпу. Затем он нырнул в церковь и вышел через задний ход, проскочил через узкие проходы с буфетами и оказался в тенистой аллее. Пройдя немного по ней, Тигхи вскарабкался по бамбуковой лесенке, вделанной в стену (лестница общественная, разумеется – у него не было денег заплатить за пользование частным проходом), и опять оказался на солнечной стороне. Выступы здесь, наверху, были короче и не такие широкие, как внизу, и казалось, что они нависают над самой головой. Соответственно и дома на них стояли более примитивные. Два поросших травой выступа поднимались зигзагами вверх, переходя один в другой, за ними располагалась новая часть деревни, где жили люди, переселившиеся сюда из Мясников, деревни, находящейся несколькими тысячами рук выше и правее.
Тигхи никогда не был в Мясниках, но по рассказам других знал, что это большая деревня, основанная на огромной широкой платформе, которая выступает из мировой стены. Он знал, что это место славится изобилием всех сортов мяса. Часть тамошних жителей победнее перебралась ниже по стене в Уютный Уступ в надежде на лучшую жизнь, однако когда Тигхи шагал по грязным тропинкам мимо их жилищ, его взяло сильное сомнение, что жизнь этих людей стала лучше после переселения. Уступ казался таким жалким. Переход, и затем несколько поросших травой утесов и расщелин. За ними еще один ряд новых домов, вырытых в стене не более года назад. Во многих из них в прихожих до сих пор были голые глиняные стены, а в некоторых, похоже, отсутствовали даже рассветные двери, что немало удивило Тигхи. Как же жители обходятся без них по утрам, когда крепчают рассветные ветры?
Затем Тигхи миновал последние дома и поднялся еще выше. Тут никто не жил, и даже козопасы обычно не приводили в такую даль свои стада. Утесы здесь слишком маленькие, и трава на них скудная и чахлая, ради которой не стоит сюда гнать скотину. Поэтому Тигхи спокойно сел, привалившись спиной к стене, в надежде побыть в одиночестве. Стена простиралась на тысячу лиг над ним и на тысячу лиг под ним. Сейчас он находился в нескольких дюймах от края мира. Вот и все, что ему было известно.
Тигхи уставился в небо. В воздухе крутились птицы. Они то поднимались вверх, то вдруг резко, камнем падали вниз. Несколько птиц сели на выступ и приблизились – нет ли у него еды. Однако, увидев, что человек не собирается их кормить, птицы потеряли к нему интерес и, важно ковыляя на своих кривых ножках, отошли к краю выступа и упали в пространство, взмыв затем вверх на своих волшебных крыльях.
На щеку Тигхи сел какой-то инсект. Ему стало щекотно, и он прихлопнул инсекта ладонью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176