Во время войны он служил офицером в армии Отре, объяснил Мулваине Тигхи, ковыляя рядом. Он был ранен в ногу, которую ампутировали. Он не хотел видеть рядом с собой здорового человека, который бы постоянно напоминал ему о его физической неполноценности.
– Его самолюбию льстит, что он может помыкать мной, – сказал Мулваине. – К тому же моя культя короче, чем его.
– Я тоже калека. У меня неправильно срослась ступня, и я прихрамываю, правда, теперь уже не так сильно, – произнес Тигхи. – Слава богу, ее не отняли совсем. Пусть и искалеченная, но все же целая нога. Я думаю, этот тип вполне согласится обменять тебя с твоим костылем и безобразным лицом на два бриллианта и мою невольницу в придачу!
Однако хозяин Мулваине оказался на редкость упрямым, зловредным стариканом. Он жил с двумя другими ветеранами войны в узкой, похожей на коридор комнате на одном из верхних уступов города. Его соседи держали на двоих одну служанку-невольницу, но хозяин Мулваине, похоже, настолько прикипел душой к своей одноногой собственности, что никак не хотел расставаться с ней.
– Да ты посмотри на эти камни! – уговаривал его Тигхи. – Ты что, не понимаешь, какую они имеют ценность! Они стоят куда больше, чем этот калека.
– Я привык к нему, – сказал старик, почесывая подбородок, поросший грязной щетиной. – Что мне толку от этих бриллиантов?
– Ты мог бы купить за них пять рабов!
– А на кой черт сдались мне пять рабов?
– Ну, не хочешь рабов, купи что-нибудь другое. Все, что захочется. И еще я дам тебе в придачу свою невольницу.
– Мне не нравится ее вид. Сразу видно, что она больна. Вряд ли зиму протянет.
Несговорчивость старика раздражала Тигхи все больше и больше.
– Не упрямься, не то будет хуже, – предупредил он.
– Ах ты, сопляк, варвар! – вскричал, побагровев от злости и обиды, старик. – Да знаешь ли ты, что под моим началом служила дюжина солдат! На войне я потерял ногу! Я не потерплю, чтобы всякие молокососы врывались сюда и ставили мне свои условия.
За то время, что Тигхи прожил в Восточном Городе, его поведение и манера держаться в значительной мере изменились. Застенчивость и скромность уступили место самоуверенности, граничащей с наглостью. Встретив отпор со стороны одноногого ветхого старика, Тигхи немного стушевался, но тут же напомнил себе, что он теперь мужчина.
– Это необычные, очень ценные бриллианты, – продолжал Тигхи гнуть свою линию, – ты будешь дураком, если откажешься от этой сделки.
– Ты меня еще и дураком называешь?
– Я говорю то, что вижу, – ответил Тигхи.
– Идиот! Я командовал дюжиной солдат! – Старикан схватил посох, на который он обычно опирался при ходьбе, и сделал выпад в сторону юноши, метя тому в голову. Тигхи вовремя уклонился, предвидя такой поворот в разговоре, и посох угодил концом в стену. – Ах ты, негодяй, мерзавец! Как ты смеешь! – завизжал, исходя слюной, старик.
Два других обитателя длинной, узкой комнаты, сидевшие в ее конце, захихикали, потешаясь над своим собратом, который в бессильной злобе являл собой комическую фигуру.
– Только дурак может отказаться от такого выгоднейшего предложения, – хладнокровно заявил Тигхи, подбадриваемый ироническим смехом соседей ветерана.
Лицо старика потемнело от ярости, и он подался вперед, намереваясь встать со стула и изо всей силы огреть Тигхи посохом. Юноша наклонился и, положив руки на плечи старика, с силой нажал на них, заставив его снова сесть. Старик замахал руками, как маленький, капризный ребенок, впавший в истерию, мыча что-то нечленораздельное и брызжа слюной. Затем последовал громкий вдох, и его глаза остекленели. Тело обмякло, а на лице отпечаталась гримаса изумления и боли.
Тигхи в недоумении шагнул назад. Он еще не понял, в чем дело. А из противоположного угла помещения к месту происшествия уже тащились, шаркая ногами, соседи упрямца.
– Мертв! – сказал один.
– Скончался от апоплексического удара, – констатировал второй, и в его голосе прозвучало нечто похожее на злорадство.
– Паралич мозга! – согласился первый.
Второй старик слегка потыкал труп своим посохом, затем повернулся к Тигхи:
– Это ты своими насмешками довел его до смерти.
– Вот именно! Довел его до смерти! – проблеял первый старик.
– Это чистая случайность! – поспешил оправдаться Тигхи.
– Стало быть, бриллианты теперь наши, – произнес старик, ощерив гнилые зубы в ехидной ухмылке. – Калеку можешь забирать. Нам он ни к чему.
– А вот девчонку оставь, – добавил другой старик и похотливо хихикнул: – Она нам пригодится.
Тигхи со свистом втянул в себя воздух.
– Я так не думаю, – сказал он. – После смерти хозяина раб становится свободным.
– Чушь! – прорычал первый старик.
– Чушь! – подтвердил второй.
– То, что принадлежало ему, теперь наше. Мы – его наследники.
– Свое имущество он завещал нам.
– Тогда я посоветовал бы вам сбегать за судьей, – произнес Тигхи, которым овладела хладнокровная решимость. – Я оспариваю ваши слова. Я считаю, что он умер, не оставив наследников, и объявляю его раба своей собственностью. Вы можете забрать себе все остальное его имущество. Следуй за мной, раб, – сказал он, обращаясь к Мулваине.
– Ты не имеешь права! – проскрипел возмущенно первый старик. – Кто ты? Как тебя зовут?
– Ты говоришь на Отре с западным акцентом, – подозрительно произнес второй. – Ты с запада. Вонючий сопляк западник, ты здесь никто!
Однако Тигхи спокойно направился к выходу, уводя с собой Мулваине и собственную невольницу.
Он привел Мулваине на один из нижних уступов города и купил ему еды. Бывший сослуживец Тигхи по платону флатаров урчал и едва не откусывал себе кончики пальцев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176