Дело в том, что у него есть теория.
Уиттер сделал передышку, оценивая эффект своего рассказа.
– Вот к какому выводу он пришел, – продолжал старик. – Он думает, что во Вселенной есть Добро и есть Зло. И в некоторых мирах Добро и Зло переплетаются так, что их трудно разделить. Это бывает и у нас на стене, мы не можем этого отрицать. Добро, да. Зло, да. В одной и той же личности они часто соединяются. На нашем уровне, а это достаточно маленький уровень, так уж заведено. Однако в мире, где обитает Бог, наверное, все по-другому. Может быть, Бог и построил стену именно для того, чтобы разделить наши Добро и Зло. Тебе когда-нибудь такое приходило в голову?
Уиттер опять пососал свою трубку. Воздух вновь наполнился приятным ароматом и дымом, который повис кольцами, медленно поднимавшимися и таявшими. Тигхи начал видеть пятна света, темно-синие и пурпурные крошечные пятнышки, мерцавшие по краям зрения. Его грудь бурно вздымалась, однако как бы усердно он ни вдыхал в себя воздух, его все равно не хватало.
– Однако Бог благоволит к нам, потому что мы живем на той поверхности стены, которая обращена к Добру. Мы видим восход солнца. А каково людям, которые живут на скалах на другой стороне стены, а? Какую безотрадную и несчастную жизнь им приходится вести. Жить в смраде зла, жить в темноте и затем бежать в свои норы и дрожать там в страхе, когда Божий гнев обрушивается на них с воем и пламенем.
– Похоже, мне надо выйти подышать свежим воздухом.
Тигхи встал, но ноги плохо слушались его. Ему казалось, что узкие стены дома Уиттера сливаются вместе. Светильник медленно покачнулся, и перед ним возникло лицо Уиттерши.
– Это дым, – услышал Тигхи ее голос. – Он не привык к нему.
– Помоги ему выбраться из дома, – откуда-то издалека донесся до него голос Уиттера, звучавший каким-то особым, отстраненным от всех вещей образом. – Пусть его легкие наполнятся свежим воздухом.
Безымянное зло. Зло без имени. Язык дыма. Что-то внизу, что-то мутное и непонятное. Он не мог разглядеть своих ног. Где дверь? Быстрее! Только бы выйти отсюда. Опираясь на кого-то и спотыкаясь, Тигхи куда-то двигался – и вдруг, подобно струе холодной воды, его обдало ночным воздухом. Дым соединился с черной мглой позднего вечера, в которой то здесь, то там виднелись маленькие точечки света.
Тигхи попытался сосредоточиться на звездах. Голову пронзила острая боль, но она исчезла так же быстро, как и появилась. И затем он понял, где находится: Тигхи сидел на траве у дома Уиттера. Рядом с ним сидела Уиттерша. Ее рука лежала у него на плечах. Справа в темноте раздавалось глухое ворчание обезьян, время от времени прерываемое отвратительным визгом, – так эти животные выражали свою злость. Тигхи уткнулся головой в колени и стал разглядывать траву у своих ног. Сначала ему показалось, что он видит в траве какие-то бледные грибы, около дюжины. Однако присмотревшись, он понял, что это голуби, устроившиеся на утесе на ночлег. Спрятав головы под крылья, они казались причудливыми неживыми существами. Надутые пузыри. Тела, наполненные пеной. Округлые пятна призрачно-бледного цвета.
– Голуби, – сказал он.
– Знаю, – отозвалась Уиттерша шепотом. – Не говори громко, а то они исчезнут. Па нравится ловить их в силки, но они нечасто ночуют на нашем утесе. Оставайся здесь и присмотри за ними, а я тихонько прокрадусь в дом и скажу ему. У него есть сеть.
Давление на плечи куда-то улетучилось. Тигхи оглянулся, но Уиттерши уже не было. Он ощутил легкое дуновение теплого ветерка. Интересно, подумал он, почему в сумерках ветер такой сильный, а к ночи все успокаивается? Так значит, это все потому, что Бог запускает свое огнедышащее ядро, воюя со злом. Тигхи подумал, что космогония Уиттера вполне логична и убедительна. Бог начинает нагревать большой камень на рассвете, и потому у основания стены, внизу, появляется свечение; затем Бог бросает камень, и при этом напрягаются все мускулы его мощной руки, и тогда воздух ревет и стонет. Это и есть утренний шторм. Если эта штука в начале своего полета создает такие свирепые бури, то что же бывает, когда она обрушивается на обратную сторону стены?
Старый Уиттер просто рассвирепел, выйдя из дому и обнаружив, что голуби улетели.
– Это жирные и мясистые птицы. Даже одной всем нам троим хватило бы, чтобы наесться досыта, – прорычал он. – Это большая ценность. Моя девочка сказала, что их было целых шесть штук.
– Извините меня, – простонал Тигхи. – Я ничего не мог с собой поделать.
– И ты вдобавок заблевал весь наш участок, – бушевал Уиттер. – Завтра моей девочке придется убирать всю эту дрянь. Отвратительно. Фу, какая мерзость. Ты начал блевать и спугнул птиц, так?
Тигхи попытался произнести что-нибудь, однако слова застревали в перегоревшей сухости горла.
– Тебя вытошнило, и ты спугнул голубей, – вопил Уиттер, разойдясь не на шутку. – Глупее и не придумаешь. Таких идиотов я еще не встречал!
Тигхи чувствовал себя настолько скверно, что спорить или оправдываться был просто не в состоянии. Прерывистым, скрипучим голосом он попросил попить, однако Уиттер, громко топая, вернулся в дом и демонстративно захлопнул за собой рассветную дверь. В горле у Тигхи сильно першило и жгло, а в животе назревало нечто похожее на спазмы. Он боялся, что его опять вывернет наизнанку, хотя знал наверняка, что блевать уже просто нечем. Тигхи стало стыдно, что он предстал перед Уиттершей в таком виде. Он попытался собраться с силами, но девушка подошла к нему и взяла его за руки. С помощью Уиттерши Тигхи вскарабкался по лестнице и, пошатываясь, побрел по выступу главной улицы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176