– Наверное, вы правы. Отныне будем ездить в карете. Так безопаснее.
Появился окружной констебль, и Ньютон сказал, что двое убийц были обычными грабителями, которые позарились на его кошелек.
– Почему вы не сказали правду? – спросил я, когда констебль ушел.
– Потому что именно таков был бы мой ответ, если бы я не знал о заговоре, – ответил Ньютон.– Я не хочу, чтобы всем стало известно, что на меня совершено покушение. Нельзя показать заговорщикам, что нам открылись их планы. Нужно дать возможность лорду Галифаксу выбрать подходящий момент для выступления против них.
– Но до тех пор вам не следует оставаться одному, – сказал я.
– Да, вы правы. Вам лучше переехать на Джермин-стрит. Во всяком случае, пока с заговорщиками не будет покончено.
И я поселился на Джермин-стрит.
Мисс Бартон старалась не оставаться со мной наедине. Но однажды, в один из ненастных дней, когда Ньютон отдыхал в своей спальне, мы неожиданно оказались вдвоем в комнате. Я не знал, как заговорить о ее отчуждении, но понимал, что должен что-то сказать, чтобы не умереть.
– Не хотите ли сыграть в шашки, мисс Бартон?
– Нет, благодарю вас, сэр, я читаю.
– Но почему бы нам не сыграть? Я теперь играю гораздо лучше, мне многому удалось научиться у доктора.
Она молча перевернула страницу.
– Мисс Бартон, – наконец набрался я мужества, – я полагаю, что прежние наши отношения дают мне право спросить: могу ли я надеяться, что вы когда-нибудь посмотрите на меня как на вашего друга?
Она ничего не ответила, продолжая читать книгу.
– Если вообще вы когда-нибудь найдете в себе силы простить меня.
Мисс Бартон оторвалась от книги, чтобы нанести мне несколько жестоких ударов ресницами.
– Я уже говорила вам, мистер Эллис, что вовсе не я должна вас простить, а всемогущий Бог.
– Но это несправедливо. Зачем вовлекать Бога в наши отношения?
– Позвольте задать вам вопрос, мистер Эллис. Вы все еще придерживаетесь атеистических взглядов?
– По правде говоря, мои взгляды не изменились.
– Вы, как и я, гость моего дяди, мистер Эллис. И мы должны ладить друг с другом. Но вот что я вам скажу, сэр. Я добрая христианка, мистер Эллис, и ваши взгляды мне отвратительны. До тех пор, пока они не изменятся, вы сами будете мне отвратительны.
– Тогда тем более ваш христианский долг состоит в том, чтобы наставить меня на путь истинный, – возразил я.
– Не мне указывать вам на ваши заблуждения. И дело тут вовсе не в ошибках. Вере невозможно научить, как алфавиту, мистер Эллис. Вы должны сами проделать этот путь. А я не стану вам помогать. Я не могу.
В ту ночь, сидя в одиночестве в моей спальне на Джермин-стрит, я никак не мог заснуть. Я вспоминал обрывки нашего разговора с мисс Бартон, а еще меня тревожила возможность нового покушения на жизнь Ньютона. Поняв, что мне все равно не заснуть, я решил немного прогуляться в Гайд-парке.
Когда я подошел к лестнице, мне показалось, что я слышу на кухне мужской голос. Ньютон уже лег спать, мистер Уостон ночевал в другом месте. Вернувшись в свою комнату за пистолетом, я спустился вниз, чтобы проверить, что происходит, и на полпути вновь услышал мужской голос. Не стану утверждать, что я различил какие-то слова, – скорее, кто-то стонал во сне.
У двери в гостиную я остановился и взвел курок пистолета, уже не сомневаясь, что в дом кто-то забрался. Повернув дверную ручку, я смело вошел в гостиную, держа пистолет перед собой.
Зрелище, представшее моим глазам, потрясло меня гораздо больше, чем вид самого свирепого убийцы. Совершенно обнаженная мисс Бартон стояла на коленях перед лордом Галифаксом, который обслуживал ее сзади, как самую обычную проститутку. Она с трудом сдержала крик, когда заметила меня в дверном проеме. Увидев пистолет в моей руке, лорд Галифакс отпрянул от нее, поднял руки, защищая лицо, и жалобно захныкал, а мисс Бартон попыталась прикрыться скатертью. Я стоял и молчал, только дыхание с хрипом вырывалось из моей груди, словно у разъяренного быка. Я едва не поднес пистолет к голове и не нажал на курок, такая боль и разочарование меня охватили. Но через несколько мгновений я опустил пистолет и извинился за то, что напугал их, объяснив, что мне показалось, будто в дом кто-то проник. После чего еще раз извинился и вышел из гостиной. Ни один из них не произнес ни слова, однако мне все стало предельно ясно. Ньютон сказал правду: его племянница была влюблена, но только не в меня, а в лорда Галифакса.
Я не мог оставаться в этом доме. Далеко не в первый раз шагал я к Тауэру по Джермин-стрит в полнейшем отчаянии, и если бы кто-то захотел меня прикончить, я бы не стал сопротивляться. Более того, я бы с радостью встретил смерть. Мою грудь жгла жестокая обида. Как она могла говорить о христианской вере и отдаваться другому мужчине через месяц с небольшим после того, как принадлежала мне? Конечно, между нами была существенная разница: он – лорд Галифакс, а я всего лишь Кристофер Эллис. Лучше быть любовницей графа, чем женой бедняка.
После того ужасного вечера мисс Бартон редко бывала на Джермин-стрит, когда я туда приходил, и в основном проводила время в доме милорда Галифакса, в Буши-парке, так что мы больше не встречались с ней наедине.
Даже сейчас, спустя тридцать лет, мне больно писать об этом. Однако эпизод с мисс Бартон – лишь малая часть истории, которую я хочу рассказать. Мне еще нужно поведать, как наши шпионы вместе с агентами правительства следили за Отсом и остальными заговорщиками, благодаря чему в начале ноября, когда стало известно, что король вернется четырнадцатого числа, правительство смогло действовать весьма ловко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104