С твоей помощью я отыщу Гомбу и отучу его брать чужое. С мечом в руках мне не придется бояться твоих мертвых земель, – поспешил заверить его Конан.
– Меч… – Старик заглянул в голубые глаза собеседника, затем оценил могучую гриву волос. – Твои слова и твой вид необычны. Однако я верю, что в душе ты воин и благородный человек. Должно быть, сами боги послали тебя к нам.
Конан криво ухмыльнулся, потирая отбитые бока:
– Если так, то твои бога решили изрядно потешиться за мой счет. Нет, Юкона, мои ошибки да злая судьба – только они виноваты во всем. Родом я с большой земли, с севера, что лежит далеко за южным морем. Ни один киммериец не путешествовал еще так далеко от унылых долин и мерзлых лесов, которые мои соплеменники называют своей родиной.
– С земли, что лежит за морем?.. – не поверил Юкона. – Но море безгранично. Бога создали только три суши: Ганаку, Затти, а между ними Араву, на которой мы убиваем кезатти.
– А, ты про птиц… – догадался Конан. – Отродясь не видел столь огромных стервятников.
Мужчины отвернулись от стен замка и направились к джунглям.
– Существуют тысячи известных земель, и, я думаю, еще больше до сих пор не открыто, – продолжал объяснять киммериец. – Я путешествовал от побережья пиктов и до самых гирканийских степей, повидав немало разных народов и обычаев, однако не припомню таких чудаков, как вы. Впрочем, в мире столько людей и чудовищ, что смертному человеку не дано познать их всех.
Конан украдкой покосился на старика, поражаясь его росту. Киммериец был выше большинства обычных людей и только сейчас понял, какое чувство испытывает человек, когда смотрит на собеседника снизу вверх.
Вскоре они оказались у подножий двух залитых кровью деревьев. Труп паука, пригретый утренним солнцем, невыносимо смердел. Ганак передал варвару связку яиц и приложился к двум стволам, раздвигая их без видимых усилий. Руки Юконы казались узлами толстенных веревок, каждая размером с мускулистую ногу киммерийца. Пролезая в образовавшийся проем и уворачиваясь от кровавой капели, Конан подумал, что справиться с Гомбой будет не так уж легко. В рукопашной ганак, несомненно, разорвет его на части. Однако Конан надеялся, что Гомба ухватится за меч. Стальной клинок – это могущественный слуга, но только в руках того, кто владеет им в совершенстве.
– Я воин, а не следопыт, – признался Юкона, – однако если небо будет к нам благосклонно, мы найдем Гомбу, прежде чем он покинет остров.
Затем старик зашептал непонятные слова, видимо, обращаясь к своим богам.
Не успел он закончить молитву, как Конан уже заметил глубокий след.
– Похоже, духи на нашей стороне, – улыбаясь, промолвил Конан, указывая на отпечаток.
– Нам следует держать ухо востро, – предупредил Юкона, понизив голос. – Среди прочих моих воинов Гомба самый сильный и хитрый.
– Он не похож на остальных, как будто вырос в другом племени… и держится как-то особняком, – заметил Конан.
В глазах Юконы появилась печаль, старик глубоко вздохнул:
– Мать его умерла во время родов… таких детей мы называем мкундо. Мне кажется, он до сих пор не принял ее смерть. Его вырастили старики, и он часто расспрашивал их о своей матери. В ее смерти Гомба обвиняет наших богов и не следует нашей вере.
– Что же случилось с его отцом?
Киммериец не потерпел бы такого поведения от своего отрока. Несколько следов от ремня на заднице да дюжина затрещин быстро научили меня уважать старших.
– Отец не мог о нем позаботиться, – коротко ответил старик; по его тону было понятно, что он не желает развивать эту тему дальше.
– Что ж, тогда нам самим придется преподать ему урок вежливости… хотя и запоздалый, – пробормотал Конан мрачно.
Дальше они шли молча. Оба старались двигаться бесшумно, ибо опасались спугнуть юношу раньше времени.
Поначалу идти по следу было нетрудно: влажная земля сохранила отчетливые отпечатки. Однако там, где начиналась тропа, все было утоптано и заплевано пауками. На протяжении сотни шагов Конан руководствовался одной лишь интуицией. Он уже отчаялся выйти на след, как вдруг увидел вмятину, похожую на отпечаток пятки.
Агк… вот и ступня. По глубине следов, а также по расстоянию между ними можно было заключить, что Гомба бежал как угорелый. Однако больше всего Юкону удивило направление, которое юноша избрал для своего бегства.
– Следы ведут в деревню, – растерянно пробормотал старик. – Но это безумие… ятаба изгнал его… он не может вернуться.
– Ему ничто не мешает свернуть к морю, не доходя до деревни. Вместо того, чтобы чесать языками, лучше пойдем и посмотрим. Нельзя отпустить его с острова, – угрюмо возразил варвар и прибавил темп.
Юкона что-то тихо пробубнил, однако Конан не понял смысла сказанного.
Солнце уже поднялось в зенит, наполняя джунгли невыносимой духотой. Язык киммерийца пересох, как шкура заморийской ящерицы. Он не задумываясь отдал бы сейчас пригоршню золотых монет за один только глоток пива. Однако до ближайшей бочки было не менее двух недель плавания.
Одним глазом Конан выискивал следы, другим все же приглядывал за Юконой. Похоже, этим ганакам нельзя было верить. Они казались суеверными до мозга костей, а варвар не очень-то полагался на людей, безропотно вверявших свои судьбы богам. По опыту он знал, что боги помогают лишь тем, кто пытается помочь себе сам.
…И все-таки, где же он видел эту дьяволицу? Вырезанную в камне, чуть меньше и грубее… Нет, сколько он ни пытался, а осветить этот темный уголок памяти никак не удавалось.
Расстроенный, варвар сконцентрировал все внимание на тропе. Джунгли заметно поредели, деревья стали тоньше и не такими высокими.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75