Подтянувшись, варвар вскарабкался на гладкий сук за мгновение до того, как могучие челюсти сомкнулись у самых его ног.
В следующий миг пауки облепили ствол и принялись взбираться наверх с необычайным для их размера проворством. Не переставая ругаться, Конан с искусством эквилибриста балансировал на скользкой ветке, которая при этом тряслась и раскачивалась. Задрав голову, он поискал взглядом другие ветки, однако до тех было не дотянуться.
Стена деревьев упиралась в самое небо и казалась абсолютно неприступной. Торчащие во все стороны ветви крепко сплелись в объятьях, не оставив ни единой лазейки.
Неожиданно Конан заметил, что толстые стволы чуть сужались кверху. Новый план немедленно родился в его голове. Подпрыгнув как можно выше, он обвил ствол руками и принялся энергично карабкаться. В нескольких дюймах от него щелкали паучьи челюсти. Ноги насекомых, словно пропитанные невидимым клеем, ловко перебирали по дереву. Конан был немало удивлен своими успехами в лазании. Вонзая ногти глубоко в кору и ритмично отталкиваясь ногами, он взбирался со скоростью, способной пристыдить даже дикую кошку.
Слюнявая челюсть метнулась вверх, оставляя на пятке варвара кровавый след. Подстегнутый невыносимой болью, Конан стремительно подтянулся на руках. Ноготь среднего пальца сломался. Не замечая дикой боли, варвар поспешно отдернул ногу, чудом избежав колючих щупалец. Сменив тактику, он просунул ладонь между стволами и перебрался на соседнее дерево. Упругие комки мышц вздулись на его руках, когда он попытался развести почти сросшиеся стволы в стороны. Даже небольшой щели хватило бы, чтобы проскользнуть за барьер, отрезав тем самым погоню.
Мускулы от напряжения задрожали, а синяки и болячки разом заныли, напоминая о злоключениях последних дней. Деревья не поддались, уступив лишь на дюйм или два – не больше.
Взрыв жгучей боли раздался в правой лодыжке, когда паучьи челюсти впились в обнаженную плоть. Взвыв, Конан напрягся так, что кости его рук закрошились в суставах. Деревья неохотно разошлись в сторону, не в силах противостоять чудовищному напору. Конан скользнул в образовавшийся проем, стряхивая с себя щупальца, которые уже принялись сосать кровь.
Паук неотступно полз следом, сверкая выпученными голодными глазами. В тусклом свете луны было видно, как с безобразных челюстей стекает свежая кровь.
Перебравшись на другую сторону, Конан отпустил деревья. Могучие стволы с шумом сомкнулись на голове твари, раздавив ее, словно огромную волосатую виноградину, и разбрызгав повсюду густой студенистый мозг.
Не в силах держаться, Конан рухнул на землю. Рыхлая глина смягчила удар. По другую сторону стены истошно стрекотали его преследователи, расстроенные неожиданным исчезновением жертвы.
Конан с любопытством осмотрел свое новое окружение. В том месте, где он лежал, стена деревьев странным образом кончалась, и дальше простиралась большая поляна.
Конан лежал у подножья гигантского дерева и тихо постанывал. Яд начинал действовать. Варвар приложил к ране глину и удивился, что даже такая простая работа потребовала от него необычайных усилий. Руки упали вдоль тела, словно бесчувственные веревки, а перед глазами поплыли красные круги. Однако жгучая боль не позволяла ему потерять сознание, и Конану ничего не оставалось, как ждать, пока яд рассосется.
Когда зрение к нему вернулось, он посмотрел вперед и тут же замер в изумлении. Прямо перед ним возвышалась высокая круглая стена огромного замка. Его поистине впечатляющий размер ничуть не уступал могущественнейшей аквилонской крепости, по крайней мере площади, которую он занимал, с лихвой хватило бы, чтоб разместить целое ганакское селение.
Неужели от удара у него напрочь отшибло мозга, или ночные тени решили сыграть с ним шутку? Небо уже начинало светлеть, и видимость заметно улучшилась. Крепко зажмурив глаза и сделав глубокий вдох, он энергично тряхнул головой, надеясь избавиться от странного видения.
Открыв глаза, варвар нахмурился. Перед ним стоял все тот же замок, старые стены его напоминали гигантский надгробный камень, молчаливый и серый, – камень, что охранял кости давно умерших людей.
Как зачарованный, Конан смотрел на чудо. Угрюмую тишину нарушали лишь крики пауков, постепенно теряющиеся вдали. Наскучила ли им погоня, или пауки прятались от дневного света – Конан не знал. Он просто был благодарен за то, что его наконец оставили в покое. Пока он глазел на каменного монстра, первые лучи солнца коснулись макушек деревьев, рассеяв зловещую призрачность замка. Конан устало зевнул, обессиленный ночной схваткой. Руки его тряслись. Однако всецело поглощенный удивительным зрелищем, он почти не замечал боли.
Небо окончательно посветлело, позволяя заметить абсолютный упадок, в котором пребывала крепостная стена. Массивные кирпичи потрескались и просели. Трещины пролегли на камне, словно морщины на старческом лице.
Взгляд варвара остановился на видавших виды бойницах. Обломки некогда безупречных камней торчали сейчас, как пеньки зубов в уродливой челюсти. Из-за стены виднелся осыпавшийся минарет с полуразрушенным шпилем. Входа в замок заметно не было, а сама крепость, несмотря на запущенность, казалась абсолютно неприступной. Вид ее был отталкивающим, однако Конан чувствовал непреодолимое желание войти внутрь. Одно только существование замка на этом затерянном первобытном острове являлось интригующей загадкой. Чьи руки выстроили его посреди леса и откуда взялись камня? Почему джунгли не поглотали этот клочок земли?
Новое обстоятельство заставило Конана нахмуриться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75