Согрел чайник. Будто набиваясь в гости, позвонил дежурный по управлению – убедиться, что гость жив-здоров, заодно посоветовал заглянуть в холодильник. Стараниями хозяйственников в нем оказались консервы, сыр, масло, хлеб – и ужин получился еще лучше, чем дома. Голова от недосыпа и семичасового смещения времени гудела, но требовалось перетерпеть еще хотя бы часа два, чтобы обмануть часовые пояса и как ни в чем не бывало проснуться местным утром.
Зато встал бодрым и готовым бежать, сопоставлять, анализировать. В управлении его уже ждали.
– Как спалось? – поинтересовался совершенно равнодушный к будущему ответу генерал.
Еще бы: за столиком сидел Владимир Ильич и довольно улыбался. «Отошники» – они такие, им охоты в ноябре не надо, дай поиздеваться перед интересным сообщением.
– Сдаюсь, – поднял руки Штурмин.
– Видите ли, он сдается, – не принял слишком легкой победы генерал. – Вот так, выспавшись, прийти и сразу все узнать: без выпрашиваний ста граммов… Каково, Владимир Ильич? – спросил панибратски: как будто сам Ленин стоял перед ним, а он вот так запросто мог с вождем мирового пролетариата чайком побаловаться…
– Он, наверное, из Москвы, – посчитал возможным при генерале и в счет вчерашних дружеских отношений подколоть «вождь». Какое это благо для провинции: вроде запросто окунуть мордой в грязь москвича.
– Но кто: Трофимов или Богданович? – попросил у него хотя бы первоначальную информацию Олег.
– Трофимов, конечно, – подивился после разрешительного молчания начальника «Ленин». – Как вы и заказывали.
– Где он? Что делает?
– Откуда мы знаем, что может делать человек в поезде? – вернул внимание к себе старший по званию. – Наверное, спит. Или выпивает с соседом.
– Трофимов вряд ли станет пить, – позволил не согласиться Штурмин. И предпринял беспроигрышный ход: – Хотя я согласен, это зависит от направления движения. Если он едет в сторону Владивостока – то стопроцентно трезв, движется в обратную сторону – спит. Согласно часовым поясам.
– Значит, трезв, – расшифровался донельзя быстро генерал.
– А почему тогда я здесь? – приятно потянул кота за хвост Олег, зная наверняка, что тот не убежит и не поцарапает.
Генерал предпочел тянуть волынку:
– А неужели в машине ехать хуже, чем в поезде? Всего-то четыреста километров. Пять часов хода – и вы на реке Уссури.
Штурмин обвел взглядом стены, но карты не оказалось. Впрочем, в Сибири и на Дальнем Востоке расстояния меряют как раз сотнями километров. Это в Москве в командировку за сто верст собираются неделю.
– А что там, на Уссури?
– Станция Шмаковка.
– А на станции?
– Как всюду – касса, телеграф, светофоры, перрон. Самая большая знаменитость – это, конечно, целебная вода из источника и военный санаторий, расположенный поблизости.
– А что там делать Трофимову? – глянул на хабаровского начальника Штурмин.
– А что там делать Трофимову? – эхом переадресовал ему же самому удивление генерал: объект ведешь ты, а вопросы задаешь нам. Так не бывает. – В Шмаковке – касса, телеграф, светофоры, перрон, – непоколебимо стоял на своем генерал. И на близлежащем тоже: – Радом целебный источник и военный санаторий.
– Я не хочу в Шмаковку, – признался Олег. Черт бы их побрал, эти дальневосточные расстояния.
Но понимал и свою обреченность:
– Я тем более не люблю всякие минеральные воды, пусть хоть сто раз целебные, – посопротивлялся для виду, однако сдался: – Но если вы мне скажете номер машины, я выезжаю.
– Она ждет команды на выезд. Владимир Ильич – с вами. Удачи.
Какой подонок написал анонимку на генерала? Работать с таким – счастье. Два слова – и чертыхаясь, но добровольно едешь еще дальше, чем край света.

Глава 10

Водитель грузил в багажник джипа баулы с пустыми пластмассовыми бутылями – женщины, прослышав о поездке, заказывали воду. В сто первый китайский раз подтверждая: более доверчивых существ, особенно если вопрос касается исцелений, в природе не найти.
А в Шмаковке и в самом деле, застыв на одной ноге у края узенького перрона, устало глядел зеленым глазом в пустую без поездов даль старый, обшарпанный светофор. В маленьком зарешеченном окошке кассы виднелась еще более маленькая билетерша, непонятно зачем сидевшая на работе: если за сутки один-два поезда притормозят у одноногого худого старика, дав ему возможность проморгаться другим глазом, то и это можно считать за счастье.
– Сам райцентр в Лесозаводске, это рядом, – предложил двигаться дальше Владимир Ильич.
Всякие «недалеко» и «рядом» – это теперь для непосвященных. А Олег, отстучавший все четыре с половиной сотни километров собственной пятой точкой, даже ничего не стал уточнять: везите сколько хотите.
В отделе налоговой полиции, приютившемся в боковых кабинетиках у остальной районной власти, застали грузного седого водителя. На разложенных перед ним листочках он выводил какие-то формулы, но после того, как «Ленин» поздоровался с ученым, оказалось, что это и есть сам начальник. Приобрели смысл и формулы – ни много ни мало, а расчеты эффективности работы налоговой полиции.
– В Москву заберете, – пусть и безапелляционно, но, слава Богу, хоть не приказным тоном сообщил Олегу о его будущей миссии местный то ли Кулибин, то ли Циолковский. Потряс листочками: – Пусть начальство посмотрит. А то придумывает в статотчетах непонятно какие показатели, а тут выворачивайся наизнанку и изгаляйся. Вот, вся работа в одной формуле.
– Заберу, – сразу согласился Штурмин и умоляюще посмотрел на Владимира Ильича: избавьте от математики и гения.
Однако в районных проблемах полицейский, в отличие от формул, ориентировался слабее, и к гостям приставил своего большого, чем-то похожего на хабаровского судмедэксперта, заместителя капитана Артамонова – разместить, покормить, связаться с милицией.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59