дурочку здесь не поваляешь. Или, наоборот, надо валять только ее. И, странное дело, вместе с осознанием глубокой опасности к нему начали приходить спокойствие и уверенность в своих силах. Ясны враги, четки границы… – Я всегда занимался тем делом, которое знал досконально. Плохо это или хорошо, но когда возникают вопросы, а ответов нет, я их добываю сам. Все.
– Добыл? Ответы эти?
– Почти. Осталось узнать, что означает на таможне код 300 190 100.
– И что будет дальше? Вернее, и что было бы дальше, если бы узнал?
– Пока не знаю. Все зависело от того, что кроется за этими цифрами. А потом бы принимал решение – оставаться или уйти.
– Не успел, – Кот вытащил из-под стола левую руку. Значит, оружие в правой. – Теперь мы будем принимать решение за тебя.
– Я в вашей воле, – подтвердил свое незавидное положение и Тарасевич. Теперь надо изо всех сил строить из себя виноватого и несчастного – это притупляет бдительность врага.
И Кот озадаченно посмотрел на него: видать, прибавил Андрей ему непредвиденных забот. Только вот чего они выжидали, раз обо всем знали? Отчего сразу не прихлопнули?
– С кем делился, советовался своей любознательностью? – задал еще один вопрос начальник.
– Если вы настолько тонко отслеживали меня, то должны знать, что ни с кем. Это было нужно только для меня. Если мне не доверяли, но заставляли участвовать в каких-то делах, я обязан был расставить все акценты сам.
– Тебя смутил гладиаторский бой? – Кот перешел на «ты», и это не осталось незамеченным для Андрея. Значит, не все потеряно?
– Меньше всего. Самым непонятным оказалась санитарная машина, следующая «в Европу».
– Спасибо за совет. Учтем.
Андрей вновь развел руками: чем могу. И на этот раз Кот никак не отреагировал на его жест. Может, все же попробовать взять его? Но кто за дверью? Или все-таки дождаться, посмотреть, какое решение примет майор? Вроде он в чем-то сомневается, колеблется, пытается разобраться…
– Жалеешь о свершившемся?
– В какой-то степени, да,
– Если прокрутить пластинку назад – пошел бы на то, на что пошел?
– Наверное, да.
– Что бы ты предпринял, будь на моем месте?
– Это сложно, – искренне признался Тарасевич. – Наверное, перестал бы доверять – это во‑первых. Во-вторых, попытался бы определить для себя, насколько необходим мне этот человек.
– А если необходим? Или, скажем так, желателен?
– Привязал бы его к себе чем-нибудь покрепче.
– Чем, например?
– Лучше всего общим делом.
Наверное, блиц-опрос удовлетворил в чем-то майора, и он даже несколько раз покрутился в кресле, раздумывая над ответами.
– Хорошо, – наконец произнес он. – Из офиса пока никуда не выходить. По телефонам не звонить. Любая попытка уйти… – Начальник выложил на стол пистолет, и Андрей согласно кивнул. – Сами мы трогать тебя не станем, а вот латвийская полиция, думаю, скажет спасибо за такой подарок. Да и Нину пожалей.
– А при чем здесь Нина? – впервые не сдержался Тарасевич, и то больше от удивления. – Она‑то при чем?
– Совершенно ни при чем. Но вот поэтому, прежде чем что-то предпринять, думай. Иди.
Иди… Куда? Куда можно выйти из угла? Но зачем они Нину-то впутывают в его судьбу? Уверены, что из-за нее он ничего не станет предпринимать? А если все-таки станет? Что ему Нина? Неожиданное сиреневое пятно, единичное напоминание о Зите. Не более. Так что она – ваша, господа коммерсанты и телохранители. Она существовала до его прихода, останется и после. К сожалению, ему платить ей нечем…
– Что-то случилось?
Андрей не заметил, что прошел мимо двери, у которой стояла в ожидании танцовщица.
– Нет, ничего, – постарался быстро сбросить озабоченность Андрей. – Как наш чай?
– Тебя ждали. Но что случилось?
– Абсолютно ничего.
Однако в немых перекрестных взглядах-вопросах он читал ее озабоченность и все возрастающую тревогу. Как ни странно, оказалось неожиданно приятно осознавать, что о тебе кто-то волнуется, замечает твое состояние. Если бы по другому какому поводу…
«Что-то неприятное?» – продолжала мысленно допытываться Нина.
«Говорю тебе – нет».
«Я не верю».
«Все уладится».
– Нина, зайдите ко мне, – послышалась новая команда Кота.
Да, общая трансляция – не для оперативности, это – чисто психологическое оружие. Чтобы держать всех в напряжении, в ожидании команды.
Девушка в последний раз бросила умоляющий, полный растерянности взгляд на Тарасевича: что происходит? Что меня ждет? Так кролики идут, ползут в пасть к удаву – загипнотизированные, понимающие неизбежность худшего, но не имеющие сил сопротивляться.
Нинины подружки, защебетав, сгрудились у зеркала – ничего не заметив и не поняв. Нет, не зря Кот берет в заложники именно Нину: что-то уже пролегло между нею и Андреем, завязалось в узелок. Может, даже неосознанно, вопреки их воле и желаниям, но так отыскиваются те самые половинки, которые вдруг оказываются одним целым. Зита здесь опять не в счет, Нина и Андрей одно целое или наиболее близкое друг другу именно здесь, в «Стрельце». Завтра, случись иное окружение и иная работа, все изменится, но пока…
«Что у тебя?» – теперь уже Андрей спросил взглядом у танцовщицы, лишь она возвратилась назад.
«Все нормально», – отрешенно ответила та.
«Не верю. Что?» – умолял Андрей.
«Плохо», – пожаловалась Нина, обреченно глядя на него.
В комнату вошел Серега, потом еще двое «стрельцов» – вроде просто так, побазарить и попить чайку. Но по тому, с каким страхом отнеслась к их появлению Нина, Андрею стало ясно: пришла охрана. Точнее, охранники. Что же Кот сказал Нине?
Андрей попытался поймать взгляд Сергея – тщетно. Крутится, улыбается, острит, ухаживает за девчатами, в его сторону не то что не смотрит, а даже не поворачивает головы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82