В секунду понял просьбу – никаких проблем, жди у входа.
И точно – через несколько минут, прикрывая подносом пакет, официант подошел к дверям.
– Коля, – позвали его в полуоткрывшуюся перед Михаилом створку. – Повтори мне на дорожку то же самое. Возьми.
Перед Багрянцевым просунулась рука с деньгами, и Михаил замер, увидев на ней татуировку с парусником. Парусник, парусник… Андрей! Это Андрей говорил о паруснике. Это Зита запомнила татуировку, когда ее захватили.
– Проходи, проходи, – подтолкнул его швейцар. – А вы там не напирайте, мест нет и не будет.
Чтобы не выдать себя ни взглядом, ни жестом, выбираясь сквозь небольшую, но настырную толпу у ресторанных дверей, Михаил даже не посмотрел на обладателя татуировки. Потом, потом, со стороны. Мертвая хватка готовится издали. Так надежнее.
В вестибюле занялся пакетом, якобы проверяя полученное… Так, рост – под метр восемьдесят, вес – все девяносто. Весовые категории разные, но это второстепенно… Шампанское «Полусладкое», молодец Коля, не схалтурил… Одет не то чтобы шикарно, но вещички или по блату, или в коммерческом. Не дурак выпить, раз повторяет. Но основное – собирается куда-то уезжать… Коробка конфет красивая, вся в лютиках… Внимание, Коля передает еще два пакета. На улицу выходим первым. Машина! В ней – еще двое. Ждут «парусника»? Черт, уйдут, уедут. Надо цепляться за них, впиваться…
Пока скрипела за спиной входная дверь, а тем более увидев восторг и оживление в машине – решился. Спиной, боком, коряво бросился Мишка вроде бы обратно в гостиницу. Разбега почти не было, но ударил в грудь «паруснику» достаточно, чтобы отбросить его обратно к двери. А теперь падаем сами, да грохнем шампанское о стену. Эх, Рая посидели…
– Идиот, куда зенки подевал? – заорал «парусник», а из машины уже выскочила подмога. Держи морду, Миха.
– Да я тебя сам за бутылку… Я бабе нес, а ты… – опять боком, чтобы не выпускать из виду машину, пошел на цель Багрянцев. – Что же ты, зараза, наделал?
Успел. Успел ухватить за грудки «парусника» раньше, прежде тем его самого схватили сзади.
– Гони бутылку, – орал Мишка, отбиваясь ногами от заднего.
– Гера, врежь его, – попросил «парусник» напарника, и Багрянцев напружинился, сгруппировался, «надевая рубашку»: теперь пусть бьют, не такие удары в спортзале держали. А вот сами получите тоже: он подпрыгнул и поддел головой Геру.
– Убью! – завопил тот и замотал Мишку, пытаясь отодрать от друга. Хорошо, что тому мешали пакеты, хотя видно, что он на взводе и готов опустить покупки на голову врагу.
Выручил милицейский свисток швейцара. Выглянув на шум, черно-желтое квадратное существо раздуло щеки, и свист неожиданно мгновенно отрезвил противников.
– Уходим, – Гера перестал шпынять ногами и просто дернул Мишку, уже вроде по-хорошему пытаясь оторвать его от приятеля.
Нет, господа-товарищи, ручки слабы. Ручки тренировать надо. Я теперь – репей и только с вами.
Он ввалился вместе с «парусником» на заднее сиденье машины, водитель дал по газам, и за стеклом замелькали фонари. Начало положено. Каким-то будет конец? Теперь – мириться и очухиваться, пока не пырнули чем-нибудь в бок.
– Ну что, выпить до сих пор хочется? – перевалился с переднего сиденья Гера.
– Сейчас подумаю, – искренне признался Мишка, вкладывая в ответ свой смысл. Однако освободившийся от пакетов «парусник» наконец сам дотянулся до Мишки, и перед глазами вновь мелькнули синие мачты, синее море…
– Подумал, – поспешил добавить Багрянцев, но удар в скулу уже получил. – Подумал-подумал. Но вы меня, мужики, тоже поймите. Я беру бабе шампанское, и вдруг оно вдребезги. Вам бы такое.
– У нас такого не бывает, – впервые подал голос водитель. – Мы берем бабу сразу с шампанским. Разница. Но ты мне понравился – за свое впиваешься в глотку.
«Значит, он старший, раз хвалит», – оценил расклад сил Мишка. А сам простодушно – хорошо все-таки, что рязанская морда, надул губы и подсластил:
– Да и вы тоже… свое не отдаете.
Гера хохотнул, «парусник» тоже повел плечами: доброе слово и уркам приятно.
– Ну, и что с бабой теперь? – осторожно вел машину и разговор старший.
– Значит, не повезло ей. А завтра воспользуюсь вашим советом и поищу уже с шампанским.
– Ты всегда такой прилежный в учебе?
– Когда мне это необходимо, – не забыл выгодно преподнести себя Мишка.
– Кем работаешь?
– Пока вольный. А так – достаю и приношу, если грубо говорить.
В спецназе всегда учили говорить как можно ближе к правде, чтобы потом не путаться и не сыпаться на мелочах.
– А если потоньше? – срезал свои пласты старший.
– Обычно ставлю мины во время отхода, – дал совсем тончайший срез Багрянцев. Для спутников, однако, этот ответ оказался еще более неотесанным брусом, и они на время замолчали. Вот это и хорошо, надо попытаться выглядеть многозначительным пустышкой, к тому же еще чуть хвастливым, но и знающим себе цену. Не дать составить о себе однозначное представление: в этом случае легче лавировать и закрывать промахи.
Однако водитель оказался не меньшим репьем, чем сам Мишка:
– Получалось? Имею в виду мины?
– Орденов пока нет, но доверяли.
– В какой сфере деятельности прикрывал отходы?
– Можно сказать, что в коммерции.
– Чего же сейчас вольный?
– Путч. Начальство посоветовало расползтись, лечь на дно и переждать неизбежные разборки после победы одной из сторон.
– Мудрое у тебя начальство.
– У дураков не служим.
Что дальше? Это же, видимо, решает и водитель. Помочь? Направить составление задачки в своем русле? Эх, сейчас бы какую-нибудь домашнюю заготовочку. Да кто ж знал, что придется брать не технику, а людей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82