И не стал бы настаивать именно на таком варианте, если бы не был уверен, что она выдержит.— Кто платит, тот и заказывает шампанское. Впрочем... вы правы, девчонка боевая.— Не то слово.— Вы уже решили, чем будете ее отвлекать?— О, да.— И что же?— Я придумаю ей хобби.— Хобби?— О, да. Что-нибудь грандиозное. Что востребует все ее время, все силы и все ресурсы без остатка. Спасать мир, например... * * * Вику пробудил солнечный луч, коснувшийся лица. Ласковое, теплое прикосновение. Странное, непривычное пробуждение.Ей потребовалась почти минута, чтобы понять, что же не так, чего не хватает. Не хватало боли. Той постоянно присутствующей, грызущей, убивающей, избавиться от которой она не могла даже в самом глубоком опьянении. Девушка чувствовала себя... легкой. Почти невесомой и в то же время странно защищенной.Чувство безопасности — вот что было самым необычным. Поскольку никогда раньше ей не доводилось испытывать подобного, то и определить, что это такое, Вика не смогла.Она лежала с закрытыми глазами, постепенно просыпались другие ощущения. Во-первых, выяснилось, что не так уж все безоблачно. Мышцы болели, особенно на спине и в районе ребер, так что при каждом вдохе чувствовала легкий дискомфорт. Одна сторона лица ощущалась странно далекой, деревянной, в районе виска что-то неприятно покалывало. И наконец, все нарастало жжение в районе груди. Похоже на ожог...Она шевельнулась, пытаясь принять более удобное положение, и боль ударила в висок, заставив удивленно всхлипнуть. Однако этот дискомфорт был ничем по сравнению с тем, что обычно ждало ее по утрам.Вика открыла глаза, поморгала, привыкая к падающим от окна лучам яркого зимнего солнца, обвела помещение недоуменным взглядом. Где она? Белый потолок, а дома нет белого потолка, и эти чистые занавески... Потом взгляд спустился ниже. Она лежала на огромной, очень высокой кровати с чуть приподнятой спинкой, и рядом громоздились какие-то странные ящики. Чистые простыни, мягкие подушки... Больница!Девушка вздрогнула точно от удара, пальцы впились в ткань одеяла. Она вспомнила. Взгляд загнанно метнулся в сторону прозрачной штуковины с серой гармошкой внутри, внутри что-то испуганно сжалось от ярких, почти ощутимых на вкус воспоминаний. Прибор искусственного дыхания, издающий эти ужасно громкие звуки, пластик маски на лице, трубка, пропихиваемая в горло...Вика сглотнула, пытаясь избавиться от отвратительного привкуса. Откинула одеяло, чуть прикоснувшись к красной, воспаленной коже груди. Электрошок... Это все было на самом деле!Ее рука поднялась, чтобы пощупать повязку на голове, но тут неожиданно близкое движение заставило забыть обо всем и в панике обернуться.Он лежал рядом, подперев голову рукой, темные волосы разметались после сна чуть вьющимися прядями. Сейчас, при свете дня, Вика с удивлением поняла, что он очень молод, вряд ли старше ее, хотя выражение холодных карих глаз заставляло в этом усомниться. Был он полностью одет, судя по всему так и проспав всю ночь в этих тряпках. А легко уловимый запашок свидетельствовал, что, возможно, даже и не одну ночь.Может быть, любая другая девушка и смутилась бы, обнаружив себя утром обнаженной в кровати с незнакомым парнем, но Вика испытывала только страх и еще какую-то загнанную отвагу, как израненный хорек, приготовившийся биться до конца. Ни тепла, ни доброты, ни улыбки не было в его глазах. И, сколь бы настоящим он сейчас ни выглядел, девушка ни на минуту не усомнилась, что перед ней тот самый ночной демон. Все столь же опасный и столь же могущественный.И то, что именно его близкое присутствие вызывало это странное чувство покоя, лишь добавляло ей настороженности.Он поднялся текучим стремительным движением, выдававшим нечеловеческую породу, темной тенью, столь неуместной в ярком утреннем свете. Высок, но не слишком, плечи пока слишком узкие — он, скорее всего, еще подрастет, прежде чем окончательно сформируется. Темные, хотя и не черные волосы падали на лицо острыми прядками, каким-то непонятным образом смягчая резкость черт. Вика автоматически попыталась определить расовую принадлежность, но не смогла.А потом он заговорил, и все остальное, помимо этого холодного, резонирующего с ее костями голоса, потеряло смысл.— Одежда на стуле рядом с кроватью. Расческа и зубная щетка там же. Поднимайся, приводи себя в порядок, мы уходим.Приказ вздернул ее в сидячее положение, заставил потянуться за одеждой, прежде чем Вика сообразила, что происходит, но какое-то первозданное упрямство, о существовании которого она до сих пор не подозревала, заставило вцепиться пальцами в матрас.— Ты кто?— Можешь называть меня Олег. — Карие глаза блеснули из-под челки, и у Вики создалось странное впечатление, что под обычным брезгливым отвращением к ее персоне на мгновение мелькнуло удовлетворение.— Я уже не... наркоманка?— Нет. — Голос сухой, неприязненный. — Ты полностью свободна от зависимости. Теперь одевайся.Вика пришла в себя, только когда уже надела белье (кстати, лучше того, какое ей до сих пор приходилось носить) и наполовину залезла в джинсы. Промежуток времени, когда она все это проделала, полностью стерся из памяти. Злобно сжав зубы, девушка вонзила ногти (мягкие, больные и ломкие, но достаточно острые) в бедро и застыла, одной ногой в штанине, что есть силы стараясь остаться неподвижной.— Куда мы идем? — Она не спросила, по какому праву он ей приказывает. Жизнь научила ее не задавать вопросов, на которые можно получить слишком исчерпывающие и наглядно демонстрирующие чужую точку зрения ответы.— Куда я скажу. — Оч-чень исчерпывающе. Он... Олег стоял, глядя на ее полуобнаженное тело (ладно, может не слишком красивое, но ведь полуобнаженное!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143