– Охранник меня не заметит. Когда он будет проходить мимо тебя, привлеки его внимание. Сделай что-нибудь такое, чтобы он подошел к тебе.
Брамби кивнул, наморщив лоб.
– Сэр, вы уверены, что это – хорошая идея?
Стань я организатором неудавшегося побега, я очутился бы за решеткой, по соседству с Брамби. Если меня осудят, это ничуть не улучшит мое личное дело. Но скоро все это перестанет кого бы то ни было интересовать. Причина, по которой я и Брамби выжили на Ганимеде, теперь стала мне совершенно ясна. Мы готовы были защитить Землю ценой собственной жизни. А теперь мы должны сделать все, что угодно, только чтобы Брамби выше из тюрьмы.
Я прижался спиной к противоположной, холодной тюремной стене. Затаив дыхание, я занес для удара правую руку. Инструктора называли такую позу «смертоносной рукой».
– Эй! Помогите! – позвал Брамби. – Я хочу в сортир!
Я заглянул в камеру и скривился. Сортир и раковина были вделаны в дальнюю стену камеры. Брамби был хорошим солдатом, но не умел врать.
В соседней комнате царила тишина.
Брамби засунул два пальца в рот и начал свистеть, брызгая во все стороны слюной. Схватив стул из пластстали , он начал бить им по прутьям камеры.
Моя правая рука повисла вдоль тела. Почти тоже самое я ощущал, наведя ружье на псевдоголовоного и еще не спустив курок. Хотя убийство… «Нет, – уговаривал я себя. – Я не должен его убить». Хладнокровное убийство невинного полицейского совсем другое дело. Но если я не сделаю этого, мир может погибнуть.
Я выглянул за угол, и сердце мое затрепетало.
Ручка на двери в конце коридора медленно поворачивалась.
Глава тридцать первая.
Я наблюдал за полицейским, или скорее за его тусклым отражением в полированном металлическом зеркале над раковиной в камере Брамби.
Резиновые подошвы ботинок копа поскрипывали на полу, отделанном плиткой. Я напрягся…
А потом я расслабился. Я не мог хладнокровно убить полицейского. Вот таким солдатом я был. А ведь миссия должна стоять у меня на первом месте. Убийство должно стать моей работой.
Я плотнее прижался к стене. Похоже, я потерпел поражение.
– Мистер Брамби, мы поговорим об этом позже, а пока сделаем вид, что обо всем забыли.
Как? Коп шагнул мимо меня, провел карточкой доступа вдоль замка камеры Брамби, и дверь с шипением отворилась.
Потом коп повернулся ко мне и покачал головой.
– Генерал, я не знаю, почему вы решили, что этот парень так важен. Думаю у всех нас проблемы. Вы ведь не явились бы сюда, если бы это не было так важно. А в таком случае, как я полагаю, я должен действовать по собственному усмотрению.
У меня челюсть отвалилась. Я заморгал, словно ослепленная сова, а потом спросил:
– Он свободен.
– Если бы это был кто-то другой, вы могли бы освободить его, внеся выкуп. И не было бы никаких проблем. Каждую неделю я выпускаю под залог настоящих отбросов. Поэтому мне кажется, что не стоит держать мистера Брамби в тюрьме, если он собирается отправиться на войну вместе со всеми нами.
Брамби собрал одежду, постельный комплект и вышел в коридор.
Коп показал на голо на столе в своем кабинете. Ведущая, говоря о чем-то, стояла перед голо, изображающим Землю. Луну и далекую пульсирующую точку, которая быстро двигалась в сторону Земли.
– В форме я укажу, что компьютер не смог идентифицировать мистера Брамби. Мы автоматически отпускаем человека, если подобное происходит. Вы же знаете, как тут все работает. Мы действуем строго по букве Закона.
Офицер открыл стенной ящик, порылся в нем, а потом вытащил и вручил Брамби пакет с личными вещами.
– Но иногда мы обходим Закон.
Я едва удержался от того, чтобы не расцеловать копа, освободившего Брамби. Если бы коп знал, как далеко собирается заступить за черту закона Говард, он бы тут же схватил меня.
Глава тридцать вторая.
В одиннадцать утра две недели спустя, я собрал все, что у меня было, включая Джиба, и потребовал «счет» через компьютер моей спальни в отеле Риц.
Виртуальный дежурный портье с британским акцентом сообщил мне, что отель Риц всегда с радостью приютит меня.
– Призрачный шанс! – фыркнул я.
А через две секунды компьютер принес мне извинения, сообщив, что вскоре «приветствие модернизируют».
– Едва ли я услышу новый вариант, – возразил я.
Хорошо, провести последнюю ночь на Земле в отеле Риц. Я подозревал, что он как раз самое подходящее место для этого. По расчетам Космических сил флот вторжения слизней через восемь дней пересечет орбиту Луны.
От рецепшена я проследовал к голокабинкам, запросил контактную информацию и заплатил за линю максимального качества.
Изображение Пигалицы оказалось таким же четким, как отражение в весенней воде. За ее спиной в очаге потрескивал огонь. Мне даже показалось, что в кабинке запахло древесным дымом. Она была в длинных одеждах. У нее на колене сидел Уди, и она ерошила ему волосы. Потом она повязала ему на голову полотенце.
– Пусть он будет в тюрбане. Что случилось?
– Ты имеешь в виду, кроме слизней ? Ничего, – мне противно было лгать ей, но теперь-то она гражданская. – Мы будем в разъездах пару дней, поэтому я пока все мои сбережения перевел вам.
Мать или нет, но Пигалица в достаточной мере оставалась солдатом, чтобы понять, что это мой последний звонок.
Я видел навернувшиеся у нее на глазах слезы. Уди коснулся ее щеки.
– Мамочка, ты плачешь?
А через мгновение Пигалица зарыдала.
Мне стало жаль, что я заплатил за линию максимального качества.
Потом она встала, шагнула вперед и поцеловала меня, точнее мое изображение, и я, естественно, ничего не почувствовал. Мыло и вода – запах, который я ощущал, не был ее запахом, а всего лишь сгенерированной подделкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82