Он и есть отец Лала.
– Луан! – ухмыльнулся Боран. – Эта жалкая тварь! Ни одна порядочная женщина не признала бы его мужем. А даже если бы и признала, то долго не протянула бы.
– Что ты несешь? – возмутился Реймон. – Она жила в деревне, где я вырос.
– Ну и дела творятся в нашем государстве! Ты что, хочешь, чтобы я поверил, что близнецы произошли от двух отцов? – глумливо спросил Боран. – От сил света и сил тьмы? Так, что ли?
– Почему нет? – ответил Реймон. – Ты сам видишь, какие мы разные.
Боран злорадно захохотал. Угомонившись, он произнес:
– Знаешь, что говорят мудрые люди? Счастлив тот, кто знает своего ребенка. И счастлив ребенок, знающий своего отца. Или ты не согласен? Он скорчил хитрую гримасу.
– С другой стороны, ты, возможно, думал об этом слишком много, – добавил он, обращаясь только к Реймону. – Может, лично тебе очень не хочется называть этот ужас родным братом, а обоих вас – детьми Солмака. Тогда как сводный брат, сын Луана, это уже не так противно. Выходит, что у вас только мать общая. А кому какое дело до неизвестной потаскухи, которая?..
Лал бешено взревел и вскочил на ноги, готовый броситься на нечестивца, но Реймон сам сумел заставить Борана замолчать. Он изо всех сил схватил его за волосы и треснул о каменный пол. Несмотря на то, что руки Борана были связаны, он быстро вскочил, бледный от ненависти.
– Ах ты тварь! – яростно воскликнул он. Реймон выхватил копье. Боран бросился вперед и непременно наткнулся бы на него. Но тут вмешался Лал, который растащил их в стороны как котят.
– Не убивать! – взревел он, оттесняя Реймона в сторону. Затем огромными ручищами схватил маленького Борана и принялся отчаянно трясти до тех пор, пока его голова беспомощно не повисла. – Не говори… плохо… про маму…
Реймон увидел сверкнувшие в огромных глазах слезы и понял, что Лал оскорблен за Пилар. Он подошел к брату и осторожно прикоснулся к его руке.
– Ладно тебе, – проговорил он, – пусть себе болтает. Это уже не причинит ей зла.
Он хотел сказать еще что-нибудь хорошее. Но, взглянув на обезображенное лицо Лала, покрытое шрамами и кровоподтеками, Реймон не смог заставить себя продолжить, не смог открыто признать, как многим он был обязан ему, этому болотному созданию, и как сильно он зависел от него. Мальчик глубоко вздохнул, борясь с самим собой, не желая допускать в себе подобные чувства. Лал, охваченный вновь пробудившейся скорбью, стряхнул с себя его руку.
– Пилар… мама… заботится о Лале… Лал! – рыдал он все громче и громче. – Лал… заботится о Лале!.. – повторял он, жалуясь скалистым вершинам.
Лал отбросил Борана в сторону и вышел из пещеры. Он прижал к своей груди мешок с останками Пилар и принялся баюкать его так же заботливо, как незадолго до того баюкал Реймона, защищая его от леденящего холода ночи. Его губы шевелились, и Реймон сквозь рев ветра смог расслышать обрывки скорбной песни.
Реймон рассержено повернулся к Борану.
– Ты! – воскликнул он. – Что ты наделал!
– Что я наделал? – ухмыльнулся Боран. – Посмотри лучше на себя, жалкий щенок.
Реймон злобно пнул его.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Ну как же. Это чудовище – твой спутник. Ты обращаешься с ним как с равным. С равным! Такие выродки рождаются раз в поколение. Это уродливый символ того, что скрывается за пределами Тереу, в черных недрах Запрещенного города. Пока другие стремятся уничтожить его, ты объединяешься с ним! И это отношение, которое вызывает доверие и уважение к тебе? Я не удивляюсь, почему Солмак хочет твоей смерти. Разве ты сможешь быть достойным хранителем Солнечных ворот? Из всех детей солнца только у тебя брат – чудовище. Да ты сам откроешь ворота, чтобы впустить Луана. Ты сам пригласишь его набросить свою дьявольскую завесу на страну.
– Лжешь! – воскликнул Реймон, замахиваясь.
– Давай, – горько усмехнулся Боран, – покажи, какой ты храбрый. Ударь беззащитного.
– Беззащитного? – с горячностью ответил Реймон, попавшись на удочку. – Сейчас исправим. Знаешь что, – сказал он, – ты нам больше не нужен. Если я отпущу тебя, дашь мне слово, что вернешься к своим людям?
– А куда мне еще идти? – ответил Боран.
– Тогда уходи, – сказал Реймон и распустил веревки. Очутившись на свободе, Боран отскочил в сторону. Но побежал он совсем не в ту сторону своей страны. Сделав три больших прыжка, Боран достиг утеса, примыкавшего к тропе, находя пальцами рук и ног щели и выступы, невидимые глазу. Его проворное тело стремительно продвигалось наверх, к ровной поверхности.
За секунду перед тем, как беглец достиг вершины, раздался рев Лала. Огромный валун пролетел по воздуху и раскрошился об утес справа от Борана. Такой же огромный камень ударил слева. Но Боран бесстрашно карабкался, извиваясь по покатой скале под градом грохочущих и разбивающихся камней, и, наконец, забрался на пологую поверхность.
– Ты же сказал, что вернешься к своим людям! – негодующе закричал Реймон. – Ты дал мне слово!
– Ну-ка, пошевели мозгами, жалкий щенок, – напомнил ему Боран и рассмеялся. – Я ответил тебе вопросом, а не обещанием. Не давал я тебе слова, дурачок.
Разъяренный тем, что Боран его так легко провел, Реймон поднял камень и запустил его из всех сил. Не нанеся никому вреда, камень беспомощно отскочил от скалы, далеко не долетев до своей цели.
– Ты обманул меня! – закричал он.
– Тут мы квиты, – радостно парировал Боран, – потому что ты обманул меня с тем золотом, которое мне было обещано за вашу милую парочку. Но хоть мне и не удастся, к сожалению, доставить ваши головы к Солмаку, кое-что приятное для вас я все же могу сделать. Я могу предупредить его о вашем приближении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50