Кстати, полчаса назад пришла уборщица Нюра, она живет через дорогу в служебном корпусе. Она сказала, что видела, как Наталья Владимировна в 11-50 села в «Жигули» песочного цвета и уехала в сторону Москвы. За рулем машины сидел человек в большой кепке.— Какой модели? — осел в кресле майор.— Вы умеете в виду модель кепки? — уточнил телохранитель с заплывшим левым глазом.— Нет, модель «Жигулей», — майор был непроницаем.— Моделей эта уборщица не разумеет.— А на крыше искали? — спросил я, морщась от спазма головной боли.— Вы имеете в виду крышу машины? — пристально посмотрел оперативник.— Нет, замка.Я почувствовал себя безнадежным пациентом психиатрической клиники. Когда на тебя смотрят люди и видят идиота, таковым себя и чувствуешь. Так же как чувствуют себя певцами певцы, лишенные голоса, и чувствуют гениями политики, напрочь лишенные интеллекта.— А почему вы думаете, что Наталью Владимировну следует искать на крыше здания? — невозмутимо осведомился майор, которому, видимо, приходилось проводить следственные действия и в сумасшедших домах.— Они с моим котом большие друзья, — потупил я взор. — А коты, как вы знаете, большие любители крыш.Боль неожиданно отпустила, но голова оставалась чугунной. В ней попеременно сменяли друг друга образы Натальи — живой и мертвой, крюк для развески туш, добрая кружка пива, которая могла бы чудодейственно сделать мои мозги хотя бы деревянными.— Да, с вами не соскучишься, — проговорил майор и, посверлив меня с минуту, принялся черкать в блокноте.Когда он переворачивал третий листок, вошел человек в замаранной пылью защитной форме.— На чердаке и крыше пропавшая не обнаружена, — сообщил он, дождавшись майорского внимания. — Мы опросили служащих замка, и трое из них показали, что вчера, примерно в 19-35, одна из гостей, по приметам Наталья Владимировна, проследовала по пожарной лестнице на чердак, а затем на крышу — садовник это видел. Ее сопровождал черный кот по кличке… — человек в защитной форме полистал записную книжку, — Эдгар Эдуард Фелис Эсквайр. Пробыли они там до 11-05…— Вы что-то хотите добавить? — милиционер был физиономистом.— Да… То есть нет… — смешался человек в замаранной пылью защитной форме.— Говорите.— Ну, они разговаривали…— Кто разговаривал?— Кот с Натальей Владимировной… — «Сумасшедший дом!» — подумал майор.— Может быть, Наталья Владимировна с котом?— Может быть. Но мне сказали, что они разговаривали.— Хорошо. Все, кроме гражданина Смирнова, свободны, — отправил майор докладчиков. Когда они покинули кабинет, уставился профессиональным взглядом в мою распухшую личность и, выдержав паузу, спросил.— Ну так как? Имеете вы, что нам сообщить?— По поводу кота?— И по поводу кота тоже.— С ним действительно можно разговаривать… Если расслабится от самоуважения. И тогда со стороны кажется, что ты сумасшедший. Потому что он отвечает по человечески, телепатически конечно, переспрашивает, перебивает иронизирует.— Понятно… — проговорил майор так, как будто сам накануне обсуждал со своим Васькой криминогенную ситуацию в Кунцевском районе. А что вы можете сказать насчет Натальи Владимировны?— Только то, что, она душевно совершенно здорова.— Что еще?— Судя по всему, вы зря ищите ее в замке…— Они ищут ее в замке, потому как наливочка у нас очень уж хороша, не правда ли Пал Палыч? — неожиданно появившись, Надежда встала за моим креслом.— Да-с, пробовал, пробовал, — масляно заулыбался майор. — Хороша-сНадежда фамильярно поворошила мне волосы. Обернувшись, я посмотрел более чем обескуражено.— Маркиз Смирнов-Карабас с ударением на втором «а» ничего не знает, потому что с 18-30 прошедших суток занимался усиленным приемом внутрь широкого спектра алкогольных напитков, — сообщила Надежда следователю, предварительно сделав мне глазки.— Что так? — спросил тот меня тепло — не иначе сам время от времени квасил ночь напролет от превратностей жизни.— Без вести пропавшая Наталья Воронова отказалась общаться с ним на короткой ноге, узнав, что маркиз он незаправдашний и вообще является научным сотрудником с окладом в триста долларов, включая надбавку за ученую степень, — более чем ехидно ответила дочь Блада.— Значит, у вас были мотивы… — взгляд майора стал металлическим.— Мотивы напиться? — повторил я, не сразу поняв, к чему он клонит. — Еще какие! Без этой девушки мне не жить…— Нет, не напиться, а убить Наталью Владимировну.— Да, убить, — повторила Надежда.— Да вы что, с ума сошли? — помертвел я (зато в голове светло и чисто как в березовой роще). — Жива она, я сердцем чувствую.— У меня тут данные на вас, — достал майор из кейса несколько скрепленных листов бумаги. — Драка, еще одна, вот другая, из-за женщины, с нанесением тяжких и менее тяжких телесных повреждений… Нервный вы человек…— Если мужчины будут убивать отказавших им женщин, то очень скоро на нашем государственном флаге останется одна голубая полоса.— Неудачная шутка, — поджала губы Надежда. — Думаю, в вашем положении лучше не шутить.— Так, запишем, — поймав ее внушающий взгляд, застрочил майор в блокноте. — Оскорбление государственного флага в присутствии представителя власти…— Маразм крепчал… — только и смог сказать я, не веря своим ушам. — Держу пари, вы сейчас станете искать наркотики у меня в карманах …— Уже искали… В спальне, — майор, подняв глаза от записной книжки, открыто улыбнулся.— Ну и как, нашли?— Нашли, конечно. В кармане вашего халата.— А что нашли, если не секрет?— Десять граммов героина.— Шиза косила наши ряды… — наконец, я поверил, что мне хотят пришить дело. И не дело, а возможное убийство Натальи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80