– Молодец! – похвалил его Коля. – Но медаль мы вручим нашей даме – она штук двести их оглушила своим визгом. И это только на мне. Как только она завопила, они тут же с меня посыпались!
Сказав это Коля истерично захохотал. Мы все, включая и Олю, присоединились к нему.
– Самое смешное, – начал я, отсмеявшись, – что я в свое время раз десять укололся. И надеюсь, что прививки эти еще действуют.
– Надейся... – усмехнулся Борис. – Перед отъездом сюда я прочитал в толстом медицинском словаре, что прививки эти только от смерти спасают, но не от кретинизма. Мы все помрем, а ты в Шуриной команде новой звездой идиотской станешь. Будешь ходить за ним на полусогнутых, подпрыгивая и поперек улыбаясь...
– А что? Буду! Мне моя интеллектуально-мозговая деятельность давно осточертела. Я через нее столько горя принял, что о безумии, можно сказать только и мечтаю...
– Братцы! – прервал меня удивленный голос Николая. – Вы знаете на чем я сейчас сижу?
– Что, уделался от страха? – спросил его Борис довольно безучастно.
– Нет! На газовом баллоне... Вполне может быть что он с углекислым газом... – сказал Баламут и, вдруг зачесавшись, продолжил раздраженным голосом:
– Вот, блин, всю мошонку выели...
– Углекислый газ... – стал я думать вслух. – Без вкуса, без запаха, тяжелее воздуха. Если его выпустить – клещи на полу задохнуться.
– А мы? – боязливо спросила Ольга.
– Если не будем дергаться, газ останется у пола, – ответил я. – Хорошо, что дверь закрывается герметично, не уйдет он наружу...
– А если там кислород? Или ацетилен? Или водород в конце концов? – саркастически спросил Борис. – Спички есть у кого-нибудь?
– Кислород хочешь поджечь? – усмехнулся я. – Или ацетилен с водородом?
– Нет, дурак... Хочу посмотреть какого цвета баллон...
Я передал ему спички и когда Борис зажег сразу несколько их штук, мы увидели, что баллон был черного цвета.
– Значит так... – начал Коля. – Сейчас все раздеваемся, садимся рядышком у стенки и начинаем газ выпускать...
– А зачем раздеваться? – удивился Борис.
– Под одеждой они как в противогазе будут...
– А, может быть, просто вышибить этим баллоном дверь? – предложила Ольга. – Давайте попробуем?
– Не советую... – проговорил я, вспоминая осуждающее лицо шизо-параноика. – Шура – эстет в своем деле и это ему не понравится, точно... И свое недовольство он выразит стрельбой по нашему сараю. Давай, Коль, открывай баллон...

* * *

Когда весь газ из баллона, оказавшимся полным, вышел, мы откинулись на стену и стали оценивать результаты нашей газовой атаки. К нашей общей радости клещи, бегавшие по полу в поисках поживы, постепенно начали терять свою активность. Все меньше и меньше их предпринимали попытки взобраться на нас, да и попытки эти выглядели скорее попытками спасения...
– Смотри ты, – сказал Коля, тяжело дыша. – Похоже, мы их одолели... Но и нам, похоже, недолго осталось дышать...
– А что толку, что одолели? – вздохнул я. – В каждого из нас уже всосалось по несколько дюжин этих тварей... Вставайте осторожно на ноги... Наверху кислорода больше...
И тут дверь сарая со скрипом распахнулась и на пороге мы увидели внимательно нас рассматривающего Шуру. В руке у него был равнодушный пистолет.

6. Сорок четыре только на Ольге. – Мочить или не мочить? – Нападение. – Шура вводит гвардию и обещает с нами закончить. – Юлька остается на воле...

– Ну, как дела? – спросил нас Шура, застенчиво улыбаясь. – В нашем полку прибыло, да?
– Это он о необратимых последствиях энцефалита... – буркнул мне Коля. – Благодаря которым мы с вами скоро станем соседями по психбольничной палате, а потом и его сослуживцами в Шилинском полку сумасшедших.
И с идиотской улыбкой запрыгал вокруг Шуры на полусогнутых ногах.
– Ты это зря больного из себя изображаешь... Я о благе вашем радею, – понаблюдав за ним с минуту, сказал с досадой председатель сумасшедших. – Давайте, обберите с себя клопов и завтракать идите. Инка, та с утра хлопочет, блинчики печет.
И, засунув за пояс пистолет, неторопливо пошел по направлению к своей резиденции.
– Эй, эй! – закричал я ему в след. – А пострелять в себя не дашь? Очень хочется!
– Потом, – ответил Шура, не оборачиваясь.

* * *

Когда он скрылся за углом Конторы, мы без лишних слов скинули с себя оставшуюся одежду и начали осматривать друг друга. Стоит ли говорить, что первой и с особым вниманием мы начали осматривать Ольгу.
– Да вы, девушка – Венера, Диана и Елена Прекрасная в одном лице, – сказал Борис, уставившись на удивительное в своем совершенстве обнаженное девичье тело. – К вам и прикоснуться – кощунство...
– А ты не прикасайся, кобель драный! – прикрикнул я на него. – Я Ольгу до самолета в Москву удочерил и несу поэтому персональную за нее родительскую ответственность. Полезешь, оборву все, что блендамедом мажут! Понял?
– Понял, понял... Для себя бережешь? – обиделся Бельмондо.
– Знаете, мальчики, давайте, договоримся, что стерву вы из меня делать не будете, – медленно проговорила Ольга, сжав кулачки. – Если мне будет нужен мужчина, я сама его найду. И очень может быть, что не среди вас.
И, обернувшись ко мне, продолжила:
– Давай папенька, начинай со спины. Ну, что ты на меня уставился? Нагих девушек не видел?
– Красивая ты... Дух захватывает, – сказал я, начав осмотр девичьей спинки. – Понимаю твоего покойного папочку...

* * *

На Ольге я нашел 44 клеща. Они успели углубиться в тело лишь своими хоботками и потому легко вытаскивались. 4 клеща сидели на ее умопомрачительной шейке. 3 я нашел на правой подмышке. Когда она подняла руку и я увидел божественную впадину с отросшей за несколько дней необыкновенно влекущей щетинкой, когда я вдохнул сладковатый запах пота, когда я прикоснулся к нежнейшей смуглой коже, сознание чуть было не покинуло меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81