Да, конечно, со временем люди привыкнут к Ней, вернее к Ним – ведь Алмазные Бомбы придется построить на всех континентах, но привычка эта станет стержнем человеческой жизни, жизни, в которой проживается каждая минута, в жизни, в которой все люди ходят "под Бомбой". Служители храмов Хрупкой Вечности будут внушать людям простые истины, очень простые, например, такие:
"Живи сегодня и здесь и жизнь станет бесконечной".
Или: "Помоги каждому. Если ты откажешь ближнему в поддержке, он может стать несчастным и возненавидеть Бомбу".
Или: "Будь спокоен, всегда держи себя в руках, если ты не сможешь укротить свои животные чувства, то они могут выплеснуться на Бомбу".
Или, в конце концов: "Не убий, ибо, если убьешь, зла в мире будет больше и оно может пасть на Бомбу".
О, Господи, моя Бомба! Каким простым и милым станет с Тобою жизнь! А смерть? Ведь прожив под сенью Бомбы жизнь, человек с радостью будет уходить в отдохновение ото всего земного – в потустороннее никуда, в потустороннее ничего, туда, где не надо жить!" Нет, надо скорее возвращаться на Поварскую и засучивать рукава. Человечество заждалось новой эры! Оно заслужило ее!"

* * *

Приехав в столицу Таджикистана, Баклажан пошел к Сергею Кивелиди. Тот, увидев друга живым и здоровым, чуть было не лишился чувств. Дельфи, до того дремавшая у него в ногах, спасла своего владетеля стаканом воды.

* * *

...Оказывается, люди с поискового вертолета приняли обезображенный лисами труп Петрухи за труп Чернова. Решающую роль в этой ошибке сыграл бумажник с документами на имя Чернова Евгения Евгеньевича, найденный на месте падения.
А вот чабана опознали правильно, он оказался провинциальным бандитом, в течение длительного времени находившимся в розыске. В ходе недолгого следствия было установлено, что Мухаммадиев Анвар Тучиевич (так звали криминального чабана) захватив вертолет, решил выбросить Чернова Евгения Евгеньевича из машины. В результате завязавшейся схватки они оба выпали из вертолета. Синичкину, решило следствие, либо выбросили раньше, над вершинами Гиссарского хребта, либо похитили бандиты из местных, похитили после того, как она покинула потерпевшую катастрофу машину.
Сергей не поверил, что друг его погиб, и полетел на Кумарх. Прихватив сто пятьдесят килограмм живой форели (к его приезду в аэропорт бочки с ней уже стояли в вертолете). Но ни Чернова, ни его следов нигде не нашел и вынужден был принять версию следствия, тем более, что местные жители сказали ему, что пятую штольню завалило несколько месяцев назад и поэтому никого там быть не может.
В пол-уха выслушав собеседника, Баклажан рассказал Кивелиди о похождениях Чернова в кумархской штольне. Об обнаружении им трубки взрыва с розовыми алмазами он, само собой, умолчал.
– Вот так вот, все погибли, все кроме меня... – рассказывал Иннокентий Александрович, стараясь вести себя несколько экзальтированно (как Чернов). – И Синичкина погибла, и Веретенников, и Сашка Кучкин... И я погиб... Видишь, наверное, что совсем, совсем другим стал...
– Ну, конечно! – рассмеялся Сергей, хлопнув Баклажана по плечу. – Конечно, я поверил, что какие-то обстоятельства могут тебя изменить!
– А что на Кумархе делают солдаты? – спросил бывший Чернов, равнодушно отказавшись от шампанского, предложенного практически обнаженной госпожой Си-Плюс-Плюс. – Похоже, они ищут банду какого-то Черного?
Кивелиди ответил, что ничего об этом не знает. Баклажан рассказал, как зачищали пещеру, в которой он прятался.
Сергей, не долго думая, позвонил в МВД знакомому. Через пять минут он знал, что несколько дней назад ягнобцы каким-то образом дали знать республиканским властям, что в бассейне Кумарха окопалась вооруженная до зубов банда некого Черного. Того самого, который несколько лет назад разграбил с друзьями золотое месторождение Уч-Кадо. И того самого, который тремя годами позже помог правительству ликвидировать мятеж террористов Бен Ладена. И того самого, который неделю назад упал с вертолета перед самой его катастрофой.
– Смываться надо, – резюмировал услышанное посерьезневший Сергей. – Ищут, однако, тебя тщательно. Отдохни тут у меня, а я твоей мордой личности займусь.
От реабилитации в борделе Баклажан отказался, чем немало удивил Кивелиди. "Видно, точно упал с вертолета, – подумал он, – но чтобы до такой степени? Или тоскует по своей Анастасии? Нет, не может быть! Разве можно тосковать по женщине в компании госпожи Си-Плюс-Плюс?"

* * *

Бывший Чернов улетел в Москву сразу после того, как Сергей сделал ему документы на имя Баклажанова Иннокентия Александровича.

6. А если алмазов будет 28? А если 65? – Зомберы! Это зомберы! – Три пули в грудь – это как насморк в солнечный день. – Попалась птичка.

Синичкина не сказала Чернову, что после того, как она открыла во сне магическую силу алмазного куба, в ее мозгу зародилась естественная мысль: А что будет, если куб сложить не из тринадцати алмазов, а из двадцати восьми? А если алмазов будет шестьдесят пять?
Как только Чернов-Баклажан ушел, Анастасия сложила куб с тем, чтобы узнать, как вновь проникнуть к трубке взрыва. Она верила, что куб активизируется, ведь зла за последний час она намеренно совершила и задумала немало, одно решение уничтожить Чернова вместе с бомбой и огромным городом чего стоит!
Куб действительно активизировался и активизировался почти так же, как и в первый раз. Но с непривычки девушка поняла только то, что ей надо срочно уходить из пещеры и прятаться от кого-то в третьей штольне, в той, которая наверху, в скалах.
"Вне всякого сомнения, солдаты на обратном пути захотят узнать, действительно ли в пещере кто-то был", – подумала Синичкина, торопливо собираясь в дорогу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123