Как-то раз я ими любовался. Юрий Борисович довольный, как ясно солнышко, а она как будто аршин проглотила. Не иначе у нее что-то с половой психологией. И дочке все передала по наследству...
Дикий визг разорвал тишину. Импульсивно посмотрев на экран, я увидел, как любительница соитий в обществе кровоточащих трупов корчится на белых шелковых простынях. Глаза вытаращены, из горла торчит серебряный нож для фруктов. Из раны фонтаном бьет венозная кровь. Пена розовая изо рта. А рядом ее возлюбленный. Карлито. Как машина для забивания свай.
Плюх, плюх, плюх.
А под ним подруга убиенной. Карменсита. Довольная, как будто только что открыла закон всемирного тяготения. Возбужденная, счастливая дикая улыбка, лицо под струи крови подставляет... И тоже плюх, плюх, плюх.
Вот голливудчане! Умеют же! Спасибо им. За визг. Который Веру разбудил. Повздыхав на кровати, она поднялась, приоткрыла дверь, личико выставила и сказала недовольно:
– Не выключишь эту гадость, не выйду.
Выключил, конечно. Что было потом! Тигрицей на меня накинулась. И я на уши встал. Такой раж на меня нашел. Нет, не грубый, грубости Вера не терпит. Она любит прелюдии с ля-ля и обходительность.
А я – самец, что уж скрывать. Все эти трали-вали... «Ах, какая ты любимая!», «Я вне ума от тебя», «С каждой секундой я люблю тебя все больше и больше»... Это все надоедает. Не будешь же все это по три-четыре раза в неделю повторять? Сто шестьдесят раз в год? А придумать что-нибудь новенькое с годами становиться все труднее и труднее. Да и зачем это нужно? Мне нравится ее худенькое нескладное тело, мне нравиться целовать ее носик, шею и все остальное, вплоть до внутренних губ и малюсенького клитора, мне нравиться бить ее телом, мне нравится кончать в ней и потом видеть, как из влагалища вытекает сперма.
И она знает это. Как и то, что я ни о какой другой женщине и не помышляю. Ну, может быть, иногда помечтаю. Груди у нее почти как тряпочки – я настоял, чтобы Польку грудью до года кормила. И нетривиального секса не любит. Совсем как провинциалка. И, что вообще непонятно, минетом брезгует. Говорит, что у меня слишком много женщин было... И член у меня потому как бы обобществленный.
...Минет мне тоже не очень нравиться. Особенно плохо исполненный. Или Верин, через силу. Но в принципе он нужен. Для возбуждения в некоторые неблагоприятные дни. И для откровенности. Как расписка в искренности. А вот в попочку иногда... Еще до Веры одна подружка меня в свою затащила. Я неделю полоумный ходил. А потом приелось. Лучше вагины для этого дела природа пока ничего не придумала. Клянусь. Но для разнообразия не мешает. Особенно во время менструаций. А Вера – нет. Не хочу, мол, и неприятно...
Ах, какой она в тот вечер была живой и ласковой! Ах, какая она была кисонька, какая лапушка! Как я воспылал!
Раз-раз-раз! Пять раз медленно, шестой быстро.
Раз-раз-раз! Маньячку кровожадную!
Раз-раз-раз! Ты людей убиваешь, а я тебя трахаю!
Раз-раз-раз! Я из тебя тазом всю дурь маньяческую выбью!
Раз-раз-раз! Как сладко!
О-о-о! Я сейчас умру!
Вере, мне кажется, понравилось. Прилипла потом, оторваться не могла. Я тоже был доволен, как Владимир Владимирович. Расперло всего от счастья. Хотел по второму разу. Но она спать пошла. «Надо выспаться, – сказала, – завтра у меня будут важные люди». Работа у нее превыше всего...

Глава 4. Карьера, деньги... – Было или не было? – Лучшая защита – нападение.

Обмывшись в ванной, Вера ушла спать, а я остался на диване. Еще раз все продумать и решить, что делать дальше. Все мысли крутились вокруг супруги.
...Кто она на самом деле? Как дошла до жизни такой? Бог ее знает... А что у нее на первом месте? Что превыше всего? Работа у нее превыше всего... Карьера, деньги... Чем больше денег, тем ты лучше, тем ты счастливее...
Черт, неужели от денег можно столько получить? Столько, чтобы ради них кому-то служить.
А я ненавижу служить. Продвигаться. Делать, то, что от тебя ждут. Терпеть, подлаживаться. Подлаживаться, чтобы стать на ступеньку выше. Чтобы есть в дорогих ресторанах. Или полежать на лежаке на Багамах. Среди услужливых боев в белых одеждах, с мартини драй с трубочкой в высоком стакане. Для того, чтобы купить автомобиль подороже, галстук за пятьсот баксов...
Нет, не по мне это. Я люблю другое. Я люблю смотреть, как что-то или кто-то растет. Наташа. Баклажаны на грядках. Тыква стофунтовая. И ценю людей не за деньги, звания и степени, а за самость. На геологоразведке работал, так таких людей встречал! Дизелистов, бульдозеристов, проходчиков. С тремя классами образования, а какой ум, чувство природы и человека! А рыбак с Обской губы? До сих пор его помню. Как бог все понимал. Сердцем. И смотрел как бог. С иронией и любовью.
А эти... Однажды на чьем-то дне рождения говорил с одной из Вериных подружек. Пустая, ну, дура дурой! В голубых еще штанах. Туалетной бумаги из нее не выйдет. А запросы! Карьера, карьера! «Я все ради нее сделаю! Все! Отдамся, предам, изнасилую!»
И ведь добьется! Такие-то и добиваются. Без вывихов и мотивированные. Купят все, а потом думают, что с этим делать... Икры-то больше килограмма за раз не съешь.
И Вера туда же гнет. Семья, дети – это не для нее. Нет, Наташу она по-своему любит. Но в субботу и воскресенье мечтает о понедельнике. Мечтает уйти подальше от ненавистных утренних омлетов, уборки, капризов дочери и так далее. Уйти наверх от всего этого. Уйти, оставив вместо себя служанок и воспитателей.
И уходит. Делать карьеру. У нее получается. Не дура. У нее все для фронта, все для победы. Я – простой старший научный сотрудник с окладом эквивалентным ста у. е. А она год назад исполнительным директором стала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104