А все остальное светлое время суток она подолгу рассматривала книги. Она была умной девочкой и скоро поняла, что первая попавшаяся ей книга была азбукой. Это случилось после того, как она увидела на одной из картинок себя и рядом какую-то закорючку. Такие закорючки были нарисованы рядом с каждой картинкой.
На то, чтобы научится читать, у Леры ушло несколько тридцать пять лет. Но черепахи живут долго, тридцать пять лет для них – чепуха, тем более, что делать в пустыне особенно-то и нечего. По прошествии этих лет многие черепахи округи загордились своим знакомством с Лерой, рассказывавшей им чудесные истории. Но продолжали звать ее Дурехой. Ведь дуреха, она и есть дуреха – кому, кроме дурехи, придет в голову пятьдесят лет учиться, когда можно жить не напрягаясь? Болтать с подругами, спать подолгу в прохладном месте, есть не торопясь и с удовольствием?
Вот, наконец, Полина, мы и добрались до начала нашей истории, – принялся Папа наводить тень на плетень, потому что не знал, о чем рассказывать дальше. – Все, что я поведал тебе о черепахе Лере, было предысторией... Очень длинной, но предысторией. Впрочем, в настоящей жизни предыстории всегда длиннее историй.
– Что-то непонятно, папочка, – поддержала тему Полина, великодушно давая сказке время придуматься. – Как это предыстория может быть длиннее сказки?
– Ну, очень просто... Вот, например, перед тем, как вырвать зуб у доктора, надо его несколько лет подряд не чистить. А сколько лет надо мучить родителей, чтобы они не торопились домой?
– Я вас не мучаю!
– Ага, не мучаешь! А помнишь, что ты нам с мамой позавчера устроила? Проснулась в три часа ночи и стала требовать, чтобы мама нарисовала тебе русалку и не в воздухе пальцем, а фломастерами на бумаге... Истерику закатила... Тебе не стыдно? Тебе не стыдно, что я даже тебя отшлепал?
– Иногда мне хочется, чтобы вы меня слушались... – отвела глаза Полина. – Даже ночью. Это так приятно.
– Знаю... Когда ты меня слушаешься, я чувствую себя на семьдесят седьмом небе. Вот только что-то давненько я там не бывал.
– Понимаешь, мне той ночью что-то неприятное приснилось. А в воскресение, когда мне мама русалку фломастерами рисовала, мне было так хорошо...
– Вывернулась... – улыбнулся Папа, который всегда считал, что послушные и покладистые дети делаются родителями только лишь для собственного удобства.
– Ладно, рассказывай, что там дальше с черепахой Леркой случилось... – погладила Полина руку папы.
– Представляешь, как-то в последний четверг последнего месяца четвертого года Обезьяны в одной из книг она... она нашла статью о морских черепахах... – осенило Папу. – Огромных, добрых и, как все добрые, беззащитных...
– Тогда я не буду доброй...
– Ну и не будь. Будь злой, но добрых не обижай, ладно?
– Ладно.
– И в этой книге было написано, что эти морские черепахи всю жизнь живут в море, а на сушу выползают только для того, чтобы отложить яйца. Отложат в ямку, присыплют горячим песком и тут же быстренько уползают в море, потому что они морские. И еще там было написано, что некоторые противные чайки этим пользуются. Они даже не ждут, пока черепахи скроются в море и прямо у них перед носом, вернее, под хвостом, начинают выкапывать яйца и их есть... А на одном острове, его так и звали Черепашьим, чайки эти так расплодились, что съедали все яйца... И деток черепашьих там не стало совсем. И черепашьи мамы...
– Плохая сказка... – перебила отца занервничавшая Поля. – Не надо ее больше рассказывать.
И, встав из-за стола, подняла с пола надувную черепаху Лерку и принялась ее успокаивать:
– Ты, Лерунь, не бойся! Какие-нибудь яички все равно останутся. И из них появятся маленькие умные черепашки...
Папа понял, что перегнул палку, вздохнул и принялся за второе. Однако доесть теплым гуляш с картофельным пюре Папе не удалось. Скоро наигравшись, Полина сунула пластиковую черепаху в шкаф для игрушек и потребовала продолжать рассказ.
Папа продолжил в том же духе:
– После книги о морских черепахах наша сухопутная Лера надолго перестала читать. Перед глазами у нее стояла одна картинка – жадные чайки, отталкивая одна другую, расклевывают черепашьи яички, а черепахи-мамы – огромные, неповоротливые на суше – ничего не могут сделать. И, роняя огромные черепашьи слезы, уползают в воду...
– А конец сказки будет хорошим? – перебила сжавшаяся от сопереживания Полина. – Мне опять страшно...
– У всех сказок хорошие концы, ты же знаешь...
– Ну, рассказывай тогда дальше.
– И тогда Лера решила добраться до того морского острова, чтобы отгонять жадных чаек от черепашьих кладок. После принятия этого мужественного решения, ее надо было бы с уважением называть по имени-отчеству, но, к сожалению у черепах не бывает отчества. И все потому, что отчество у черепах ничего не значит – они уважают друг друга не по длине имени и его благозвучию, а по благородным поступкам, доброте и знаниям.
– Опять не знаешь, что дальше рассказывать?
– Знаю... Просто вспомнил, как твоя бабушка требовала, чтобы я тебя Полькой не называл...
– Рассказывай давай... Я знаю, что ты им ответил...
И начала Лера Батьковна книжки свои перечитывать. Она уже знала, что из этих листоватых кирпичиков можно узнать все, даже то, как добраться до затерянного в океане Черепашьего острова. На это ей понадобилось почти десять лет...
– Почему десять лет? – поразилась Полина.
– А представь, каково черепахе страницы переворачивать. Книги из кучи доставать, к свету придвигать...
– Ой-ой-ой...
– Что "ой-ой-ой"?
– Представляю, сколько яичек чайки за это время съели...
– Не переживай, я же все это выдумываю.
1 2 3 4 5