А у нас, в Египте, Хор может вселяться только в высокопоставленных особ, а сказки могут сочинять только особые на то жрецы, и меня посадили. Слава Богу, не на кол.
Лет пять я просидел в подземной тюрьме Иераконполя, бывшей столице Верхнего Египта... За эти годы Нуар смирился с полученными из двухтысячного года знаниями и даже использовал их – как-то мы с ним вылечили своего тюремщика от приступа острого аппендицита стаканом самогона, который самолично выгнали в подполье из тутовых ягод, малины и виноградного сока. За эти успехи вашего покорного слугу, в конце концов, назначили личным врачом одного из местных тузов. Конечно, со временем меня непременно убили бы за оригинальную врачебную практику, но я вошел в сговор с влиятельным жрецом, предварительно, конечно, споив ему несколько кувшинов шелковички (так я назвал доведенную практически до шедевра версию фруктово-ягодного самогона).
Через несколько месяцев мой жрец спился вчистую и начал заговариваться, но коллеги по культу нашли в этом нечто божественное и с удовольствием слушали его, пьяного, а потом коллективно истолковывали пьяный бред для всеобщей пользы... То есть для прогноза даты разлива. Нила, конечно, не шелковички.
...Да, славные пьянки мы устраивали с этим жрецом... Исторические, можно сказать без преувеличения. «Почему исторические?» – спросите вы с ехидной улыбкой на устах. Да потому, что в результате этих наших бесед в Египте появились пирамиды... На второй или третьей пьянке я рассказал жрецу о переселении душ в новые тела – мужские, женские, скотские – о бесконечной череде жизней, о возможности, подобно мне, переживать их заново... Но жрец был трудным и зациклился на одном – ему не нравилась перспектива переселения его души в тело зачуханного нубийца и тем более – нильского крокодила. И жрец живо заинтересовался, каким таким образом одна душа в следующей жизни может получить более высокопоставленное тело, нежели чем душа другого человека. Но ответ услышать не успел – пока я ворочал языком жрец вырубился от передозировки.
Но на следующей пьянке он поставил вопрос ребром. И я изложил ему свои фантазии. Я сказал, что, по моему мнению, великий смысл реинкарнации в том, чтобы каждый человек имел возможность прожить всю Жизнь от ее зарождения в протоокеане и до конца, – если он, конечно, есть, – не только во временном плане (то есть от звонка до звонка), но во всех ее проявлениях – от простейшей водоросли до человека и от человека, низменного и тупого, до человека-бога.
– Представь, дорогой, – говорил я ему, – человека, которому когда-то откроются все его жизни – от самой сволочной до святейшей... Это будет действительно Человек Разумный! Бог, сотворив человека, уже на седьмом его поколении окончательно и бесповоротно понял, что создал противное греховное животное, чрезвычайно склонное к алкоголизму, наркомании, анальному сексу и предательству. И, немного поразмыслив, решил использовать реинкарнацию для его излечения...
– Ты мне лапшу на уши не вешай! – перебил меня жрец, используя мою терминологию. – Так, значит, моя душа может и впрямь переселиться в собачью?
И посмотрел на меня. Так посмотрел, что я понял – от моего ответа зависит, доберусь ли я сегодня вечером до своей постели с теплой, приятно пахнущей благовониями супругой или немедленно буду утоплен в священном Ниле. К сожалению и в древнем Египте формула «Есть человек – есть проблема, нет человека – нет проблемы» считалась исключительно верной. И устранив меня, жрец устранил бы неприятную перспективу переселения в тело шакала или гиены.
И я, уже совершенно нетрезвый, навел тень на плетень. Я сказал, что если забальзамировать покойника, то душа, оказавшись на том свете, непременно возвратится в свое привычное тело...
– А как тело на том свете окажется? – спросил жрец, глядя уже одобрительно.
Я расслабился, выпил одну за другой две кружки и рассказал ему о вложенных мирах, межзвездном вакууме, как материальном теле, о чудодейственных пирамидах, изобретенных в конце ХХ века в Подмосковье, пирамидах, которые все на свете связывают в единую сущность, одновременно ликвидируя озонные дыры, боли в пояснице и частые смены кабинета министров. Так как жрец старался не отставать от меня в деле опрокидывания в себя кружек с шелковичкой, все эти перечисленные сведения усвоились его организмом не хуже этилового спирта. И на следующий же день он приказал своему химику немедленно освоить бальзамирование свежих покойников, а своим строителям – составить проект первой надгробной пирамиды. После смерти жреца такие вредные для беззаботного народа сооружения распространились по всему Египту...

* * *

По мере того, как мое общественное положение упрочивалось, я все чаще вспоминал себя и друзей, которые через тысячи лет будут ожидать невдалеке от Искандеркуля неминуемой смерти от рук сволочного Худосокова... Честно говоря, я не испытывал ни к себе, ни к ним острой жалости – через тысячи лет я проживу, как минимум, сто жизней, некоторые из них будут женскими... У меня будет, как минимум, сто супруг, двести любовниц (и любовников) и триста детей... И, как минимум, сто самых что ни есть настоящих смертей... Класс!
...После таких рассуждений мои мысли, как правило, становились праздными. Однажды, к примеру, я потратил несколько часов на обмозговывание темы «Смерть и реинкарнация».
Интересная тема, скажу я вам. Представьте, что случится, когда я в эпохальном труде докажу человечеству, что реинкарнация существует? То есть дембель неизбежен? Бардак начнется! Тысячи людей, обреченных на безрадостное, жалкое существование, начнут кончать жизнь самоубийством в надежде, что в следующей им достанется лучшая доля!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111