- подозрительно спросил Сеймур.
- Нет, конечно. Но все-таки чувства не являются категориями… Они походят на облака. Постоянно меняют свои формы…
- Ну вот и дети начинают меня учить! - недовольно пробурчал Сеймур.
Мы вышли наружу. Бессонов приготовил нам сюрприз: мы шли по Елисейским полям, какими они были, наверное, в середине двадцатого века. Был вечер, светились роскошные витрины, по широкому полотну бульвара краснели бесконечные ряды стоп-сигналов этих вонючих машин - как они назывались? - ах да, автомобили… Бессонов, конечно, не высосал этот пейзаж из пальца - такое действительно существовало на Земле. В наше время на всех континентах имелось по крайней мере сто таких “резерватов”: Красная площадь и Кремль, почти половина Рима, часть старинного Лондона и множество других достопримечательностей разных эпох, восстановленных и законсервированных… Но Сеймур даже не смотрел по сторонам.
- В конце концов, я ученый, - сказал он. - Я не могу работать с облаками… Я должен их каким-то образом классифицировать.
- Можно, да только осторожно, - улыбнулся я.
- Как это?.. Ведь есть же какие-то закономерности… Не может всякое явление быть отдельным законом.
- Ну ладно, дело сейчас не в этом. Скажи лучше, как мне вести себя с Толей.
- Да-да, - кивнул он. - Это главное… Как с вполне нормальным человеком… Без подчеркнутой деликатности или снисхождения.
Сеймур прошел сквозь витрину антикварного магазина, я шагнул за ним. Елисейские поля пропали. Мы стояли прямо против корпуса, в котором жил Толя.
- Вот тебе ручка, - сказал он. - Не злись и не спеши уходить.
Минуту спустя я был в охотничьей хижине. Толя лежал на своем широком медвежьем диване и смотрел в потолок. Но лицо его не было равнодушным и бесчувственным, как в прошлый раз. Увидев меня, Толя приподнялся и сел на край постели. Мне показалось, что в глазах его мелькнула ирония.
- Садись, малыш! - голос его звучал совсем по-дружески. - Чем тебя угостить?
- Может, апельсиновой водой?
- Нет, я предложу тебе натуральный малиновый сок.
Я даже не знал, что он есть на “Аяксе”. Все напитки приготовлялись из эссенций, а сок ему, видимо, дали, как больному. Пока я пил небольшими глотками, он все с той же легкой усмешкой наблюдал за мной. Мне стало совсем неловко.
- Тебя Сеймур послал? - наконец спросил он.
- Я думал, ты хочешь меня видеть…
- И он тебя проинструктировал…
- Да нет, никаких наставлений.
На стенных часах распахнулась узкая дверца. Выглянула маленькая серая птичка и раскрыла клювик: “Ку-ку, ку-ку!” Очень приятный голосок. Прокуковав девять раз, спряталась. Было девять вечера.
- Симпатичная у тебя кукушка, - начал я.
Толя взглянул на секундомер, лежащий на столе:
- Слушай, малыш, не хочу быть подлым по отношению к тебе… Я кое-что насыпал тебе в сок, и скоро ты уснешь как мертвый. Тогда я открою дверь твоей ручкой… И спокойненько выпрыгну с террасы… Сеймур совершенно прав в своем диагнозе.
Пока он говорил, я лихорадочно соображал: он меня провоцирует… а если все-таки это правда?.. Ничего не оставалось, кроме как рисковать.
- Ну что ж… Я и так не прочь был соснуть.
- Ты понял, что я сказал?
- Понял… Но это пустая затея.
- Почему?
- Потому что Сеймур не настолько глуп. Он оставил в коридоре человека.
Глаза Толи сверкнули:
- Это правда?
- Нет, конечно… Так же как и то, что ты насыпал чего-то в сок.
Он долго молчал, глубоко задумавшись. Лицо его, только что грозно нахмуренное, постепенно смягчалось.
- А ты веришь, что мы что-то найдем там? - спросил он.
- Почти уверен…
- Что? Людей?..
- Ну, не знаю, людей ли; во всяком случае, мыслящих существ.
- А если это будут мыслящие пауки?.. Ты будешь доволен?
- Для того чтобы быть пауком, мозги не нужны.
- Как бы не так! Человеческая история полна ими, даже гениальные пауки попадались… Ну так что, если мы их и там обнаружим?
- Придется смириться.
- Хорошо, смиримся. А потом вернемся на Землю и скажем: “Простите, но мы нашли там мыслщих пауков”.
- Ну и что?
- А то, что нам ответят: “Жаль средств, которые мы потратили”. - Он задумался и с язвительной улыбкой продолжал: - А впрочем, скоро опять соберутся и решат: “Пауки - это случайность. Где-то есть и люди”. И снова начнут сооружать звездолет, еще более дорогой и совершенный.
- И может быть, в следующий раз удастся…
- Так что с того, что удастся? - с досадой сказал Толя. - Пауки или люди - не все ли равно? На что они нам? Помогать им или чтобы они помогали нам?.. Да ведь любой школьник тебе скажет, что пружина развития заключена в самом процессе развития. Любое вмешательство извне может только погубить человечество…
- Да разве в этом дело?’Мы хотим знать, что там есть, среди звезд. Я хочу, все хотят, вся Земля…
- Ты отвечаешь несерьезно… Ну хорошо, будете вы знать. Но ведь это имело бы смысл, если бы знание и счастье как-то обусловливали друг друга. А ведь, в сущности, чаще они противоречат одно другому.
Я, разумеется, знаком был с подобными взглядами, хотя непосредственно, из первых уст, слышал их впервые.
- Толя, ты хорошо знаешь, что это неправда, - сказал я мягко. - Доказательство тому - история. Чем больше умножались знания, тем меньше оставалось человеческих бед и несчастий. Не будь этих знаний, ты, может, был бы сейчас дряхлым старцем с гнилыми зубами, больной печенью и раком простаты.
- Это очевидно… Но разве счастье - это отсутствие несчастий? Это категории, нерасторжимо связанные, зависимые одна от другой… До сих пор человечество думало, как спастись от несчастий. И спасалось… Но что такое счастье? Неужели ты думаешь, что мы приблизились к нему со времен Ромео и Джульетты?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35