Его худощавое скуластое лицо было смертельно бледным. Димов сразу узнал в нем человека, напавшего на него на шоссе. Действительно, на нем не было светлой фуфайки. Арестованный прошел мимо Димова и Паргова, не взглянув на них. Да и какой в этом смысл — поздно!
— Так вот, значит, кто убийца… — словно про себя произнес Паргов.
— Как так — убийца? Ну конечно, нет! — возразил Димов. Паргов посмотрел на него с недоумением.
— Ты что, шутишь? — с досадой спросил он. — Тогда какого черта надо было проводить операцию?..
— Я думал, что ты понял! — разочарованно протянул Димов.
Тем временем к ним подошел подполковник.
— Он выстрелил три раза, но, слава богу, ни в кого не попал.
— Это правда удивительно, — пробормотал Димов. — При их-то подготовке.
— Подготовка подготовкой, но и страх велик, — усмехнулся подполковник.
Они молча прошли несколько шагов.
— Мне кажется, надо сейчас же разойтись по домам, товарищ подполковник, — предложил Димов. — Лучше всего поговорить завтра, когда выспимся.
— Ничего не имею против, — отозвался подполковник. — В котором часу вас ждать?
— Ну, скажем, в девять.
На углу они расстались. Димов и Паргов направились к своей машине. Только сейчас они поняли, что ночь не такая уж теплая, как им казалось. Свежий ветерок тянул из ущелья и гнал по мостовой опавшие сухие листья. Может быть, завтра погода испортится? Да, вероятно. Возле чистой полной луны, клонившейся к западу, виднелся широкий светлый круг, едва заметно окрашенный нежными тонами радуги.
15
Мы пили в моем кабинете белый вермут, сильно разбавленный содой. Капитан Димов сидел в углу, под цветочным горшком с аспарагусом и казался мне водяным — водоросли вместо волос ниспадали на его широкие плечи. Он задумался, а взгляд его был устремлен на мой дешевый зеленый блокнот. Вероятно, он полагал, что у настоящего писателя должна быть тетрадь в переплете, по меньшей мере, из змеиной кожи.
— Скажу вам честно, и я не понял, кто же убийца!..
— Да? — спросил Димов без особого удивления. Широко улыбнувшись, он перевел взгляд на кончик моего носа. Надо сказать, что меня очень смущала его привычка сосредоточивать таким образом взгляд. И я начинал испытывать неловкость. Немного раньше мне пришлось убедиться, что мои ботинки необходимо почистить, а картину, висящую за моей спиной, лучше было бы повесить на кухне.
— Я вам объяснил все условия задачи! — сказал Димов. — Самым честным образом, ничего не скрыл и не пытался вас подвести, как очень часто делают некоторые наши коллеги.
— Нет, кое-что утаили! — возразил я. — То, о чем вы говорили в последнюю ночь с председателем в Войникове.
— Да, действительно! — Димов еще шире улыбнулся. — Но тогда это уже будет задача не для вас, а для вашего сына.
— Дело в том, — сказал я, — что я не очень силен в математике. За всю свою жизнь в отличие от остальных людей я не решил ни одной задачи.
— А воображение на что?
— Я уж и так за эти несколько часов очень напряженно думал.
— Ну тогда делать нечего — начнем сначала, — предложил Димов.
— Может, вам налить рюмку коньяку?
— Нет, нет! — решительно отказался он. — Меня ждет работа.
— Не буду настаивать, — согласился я, наливая себе «Плиски».
— А теперь я изложу вам только факты, установленные следствием, — начал Димов, — с очень небольшими комментариями. Действительно, в центре всей этой истории находился Кирил Кушев, хотя о нем нам известно меньше всего. Мертвые говорить не могут, а живым, даже своим помощникам, он не доверял. Кушев в то время основал местный Земс и лично поддерживал связи с оппозиционным центром. Позднее передал приказ о начале террористических действий. Мы не можем установить, были ли у него непосредственные контакты с иностранной разведкой, но мне кажется это весьма вероятным. Потом была создана террористическая тройка — Янко Несторов, его двоюродный брат из Войникова Добри Несторов и Славчо Кынев…
— Даже Кынев?
— Да, и он, разумеется. В то время Добри Несторов учился в Пернике и редко приезжал в село. Кушев подал им идею совершить террористическое нападение на молодежный лагерь, расположенный километрах в десяти от Гулеша по направлению к границе, У Янко были пистолет и бомба, которую он украл у тестя. Остальные двое были безоружными. Но на встречу в условленное место Славчо Кынев ночью не явился. Почему — нам остается только гадать. Может, испугался, а может, уже отошел от своих единомышленников. Тогда Янко и Добри решили произвести нападение одни. Они подкрались к лагерю, Янко убил часового обычным деревянным колом — тут доктор Станков оказался прав. Проникнув в лагерь, Янко, как более опытный в военном деле, бросил бомбу и принял участие в завязавшейся перестрелке. Добри был легко ранен. Раненому вернуться в Перник было невозможно — каждый бы связал это ранение с нападением на лагерь. Добри отправился к границе, и ему удалось ее перейти, хотя на границе была объявлена тревога. Исчезновение Добри было обнаружено два месяца спустя, и никто не связал его с нападением на лагерь.
Посчитали это обычной мальчишеской выходкой…
— И куда он удрал? — спросил я.
— О Добри я скажу позже. Янко вернулся в Гулеш. Теперь со Славчо его связывала не только старая дружба, но и общая тайна. Конечно, Славчо не участвовал непосредственно в нападении, но знал, что, если террористов рано или поздно обнаружат, надо, чтоб у него были смягчающие вину обстоятельства. Очень трудно понять последующее поведение Славчо — было ли оно естественным или представляло собой ловко замаскированный обман. Я склонен верить первому, в пользу чего говорит многое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55