Бормоча извинения, она отступила назад, давая возможность голове Дреша быстро обозреть комнату.
Смотреть было особенно не на что, тем более что на «окна» Ки решила не обращать внимания. Из мебели были только два табурета для наблюдающих. И черный столик, на котором красовались руки Дреша, высвобожденные из коробки. Зрелище было, что говорить, жутковатое; у Ки екнуло сердце – почти так же, как тогда, когда она увидела живую голову Дреша, лишенную тела. Ту самую голову, которую она теперь как ни в чем не бывало тащила под мышкой. С той только разницей, что теперь ее впечатлила не одна магия Дреша, но и поразительное искусство Заклинательниц, сумевших с нею справиться.
Крышка коробки с руками стояла на полу. Возле второго табурета виднелся прямоугольный ящик, в котором покоилось тело. Быстрый взгляд Дреша охватил «окна», прошелся по роскошным шкурам, брошенным на пол. Высокий потолок комнаты терялся в потемках, но свет, лившийся непонятно откуда, наводил на мысль о предвечернем солнечном сиянии. Нет, свет шел не из «окон»: в иных царила кромешная ночь, в других – едва занимался рассвет. Ки не стала тратить время, пытаясь осмыслить то, что, как она теперь знала, было всего лишь иллюзией. Она продолжала поворачивать голову Дреша, ища другие выходы из комнаты…
– Да уймись же ты!.. – проворчал волшебник. – Крутанешь еще разок, и меня затошнит, насколько вообще может тошнить голову без тела!.. Я и сам умею двигать глазами! Ко всему прочему, у нас нет времени озираться. То, что я должен сделать, требует времени. Даже при самых благоприятных условиях. Теперь у нас нет права даже на малейшую ошибку, ибо, как ни плодовит ум нашей очаровательной подружки, вряд ли даже ей удастся выдумать ложь, которая удержит Рибеке вдали отсюда достаточно долго…
– По крайней мере, руки они за тебя уже раскупорили, – заметила Ки.
– Непременно скажу Заклинательницам за это прочувствованное спасибо. Поднеси меня к ящику… Сейчас мне снова потребуются твои руки.
– А она как же? – спросила Ки, качнув голову Дреша в сторону их невольной союзницы.
– Она? Ты что же, предлагаешь покараулить ее, пока я буду творить свои заклинания? Подумай, Ки! Если она вдруг завопит и ринется вон, что ты будешь с ней делать? Кинешься ее ловить, держа мою голову как попало, а когда поймаешь, опять же как попало грохнешь меня об пол? Благодарю покорно. Не-ет, мы ее и так привязали к себе достаточно крепко. Причем ее же собственной паутиной. И еще таким маленьким голубеньким яичком… Все, хватит! За дело!
Но, когда они подошли к сундуку, возникло новое затруднение. Одну руку Ки занимал Дреш, другую – яйцо; нажимать разноцветные камни было попросту нечем. После некоторой возни Дреш зажал яйцо под подбородком и вместе с ним поместился у Ки на сгибе одной руки. Ки набрала полную грудь воздуха и, чувствуя, как бегут по коже мурашки, положила руку на эмалевую крышку.
И опять, как тогда возле костра, ее рука зажила собственной жизнью. Глядя глазами Дреша, Ки видела, как ее пальцы плясали над самоцветами, вделанными в крышку. Наконец прямо посередине возникла тонкая трещина. Ки развела в стороны половинки крышки, добираясь до тела. Оно лежало свернувшись, компактно вписываясь в кубический объем ящика. Шея и запястья оканчивались аккуратными квадратиками черного камня в красных прожилках. Ки взяла яйцо правой рукой и приподняла голову Дреша повыше, для лучшего обозрения.
– Ну и что теперь?.. – шепотом спросила она чародея.
– Теперь приступим к делу, – пробурчал Дреш. – Отойди немного, Ки. Мне нужно место.
Она отступила от ящика с телом. Она, в общем, примерно знала заранее, что произойдет, но все же мало радости было смотреть, как из коробки неуклюже высовывается рука с камнем вместо кисти. Потом появилось плечо, обтянутое коричневой рубашкой. Рывок – и приподнялся торс, опять-таки с камнем вместо головы.
– Кто бы знал, до чего трудно удерживать равновесие, когда голова отдельно… – пробормотал Дреш.
Тело между тем неловко оперлось обрубком руки о край ящика и кое-как поднялось на ноги. Последовал неестественно высокий шаг, – тело двигалось, как марионетка в руках новичка, – и одна нога, преодолев бортик коробки, ступила на пол. За ней последовала другая, и тело, лишенное головы и рук, пошатываясь, выпрямилось. Голова Дреша, а вместе с нею и Ки, оглядела его сверху донизу. И молодая женщина поймала себя на том, что готова признать: да, Дреш не соврал, он действительно был сложен что надо. Коричневая, цвета желудя, рубашка доходила до бедер; обнаженные руки усиленно двигались, разминаясь, и крепкие мускулы так и перекатывались под кожей. Сильные, стройные ноги были облачены в облегающие штаны – тоже коричневые, только более темного оттенка. На ступнях красовались легкие кожаные башмаки. Да, сложен был Дреш просто на заглядение. Если бы еще шея и оба запястья не оканчивались этакими пеньками черного, в кровавых прожилках камня. Ки слегка замутило, когда она заметила, что грудь тела слегка приподнималась и опадала. Не было причин сомневаться, что там, внутри, трепыхалось живое сердце.
Тело вдруг протянуло Ки увенчанный камнем обрубок руки.
– Тело, это Ки. Ки, познакомься с моим телом, – сказал Дреш. – Пожми ему руку, или там как-то еще…
И колдун разразился каким-то кладбищенским смехом. Ки содрогнулась и невольно сделала шаг назад.
– Все, хватит шуточек! Нет времени на дурацкое веселье! – рявкнул вдруг Дреш таким тоном, словно Ки, а не он, все это начала. – Итак, все части у нас. Надо лишь сложить головоломку и вернуться обратно в наш мир. Для начала нам нужен коричневый мелок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117