Ваня с Андреем понимающе переглянулись. Они давно ждали этой минуты и были бы удивлены, если бы Нина Васильевна не пришла. Второй урок, на который они пришли, был география, и Михаил Андреевич — географ — словом не обмолвился о вчерашнем прогуле. Остальные учителя тоже ничего не сказали. Это еще больше тревожило. Если бы сразу вызвали к директору, отругали как следует, наконец, отправили за родителями — все было бы понятно. Но вот так просидеть четыре урока, томясь неизвестностью, было хуже всего. Ребята тоже помалкивали, но они-то могли ничего и не знать. Правда, Пирамида завел на переменке какой-то разговор с намеками про атлантическую селедку, которую его мать купила в гастрономе. Он, Пирамида, вечером слопал целую штуку, потом ночью то и дело пить вставал. Рассказывал Коле Белому, а сам бросал испытующие взгляды на Ваню с Андрюшкой. Этот хитрюга, конечно, что-то пронюхал. Пирамида раньше всех узнавал городские новости. Отец у него работал в областном статистическом управлении, а мать — в городском справочном бюро. Так что данные всегда были у Пирамиды под рукой.
Услышав, что придется задержаться после уроков, ребята зароптали. Кому охота сидеть в душном классе, когда за окном — море солнца, щебечут птахи в саду, слышатся смачные удары по футбольному мячу, восторженные крики многочисленных болельщиков. Выражая свой протест энергичным хлопаньем крышек парт и глухим монотонным гулом — так гудеть можно, не открывая рта, — школьники нехотя уселись на свои места.
Нина Васильевна молча подождала, пока гул совсем стих, и сказала:
— Бедные парты, что бы ни случилось, они всегда в ответе… Вы даже не знаете, зачем я вас задержала, а уже возмущаетесь. Может быть, я собираюсь вам сообщить какую-нибудь приятную новость…
Ваня взглянул на Андрея и сделал большие глаза: неужели ничего не знает?
Андрей улыбнулся. Он решил, что на этот раз пронесло.
— Вот Пирожков, я вижу, с удовольствием остался после уроков, — заметила Нина Васильевна. — Он даже партой ни разу не хлопнул.
— Хлопнул, — озадаченно сказал Андрей и расстроился: никогда не знаешь, что у Нины Васильевны на уме.
— Я люблю после уроков оставаться, — ввернул Пирамида. — Всегда что-нибудь интересное узнаешь…
— А что на этот счет скажет Ваня Мельников? — насмешливо спросила учительница.
— Я вас послушаю, Нина Васильевна, — пробурчал он.
— Сегодня я вас должна огорчить, — продолжала учительница. — Новость совсем не из приятных… Чего это вы, Пирожков и Мельников, головы опустили? Не хотите что-либо нам сказать?
Нина Васильевна с надеждой смотрела на них, но мальчишки молчали. Ваня пальцем выводил на парте свое имя, Андрей упорно разглядывал ладонь, будто умел читать по ней.
— Значит, вам нечего сказать, — со вздохом произнесла учительница. — А жаль…
— Они весь день сегодня, Нина Васильевна, грустные, — опять вылез Пирамида.
— Зато ты почему-то очень веселый, — неодобрительно посмотрела на него Нина Васильевна.
— Я всегда такой жизнерадостный, Нина Васильевна…
Учительница отвернулась от него: Пирамиде только уступи, будет болтать, не остановится. Больше всего на свете Слава Бабочкин — это его настоящая фамилия — любил разговаривать на уроках с учителями.
— То, что я сейчас расскажу, напомнит вам сюжет одной старой-престарой повести…
— «Морской волчонок» Майн Рида, — ввернул Пирамида и противно хихикнул.
— Ты у нас всегда все знаешь, — сказала учительница. — Так вот, позавчера два наших ученика сбежали из дому, непостижимым образом проникли на морской рыболовный корабль, забрались в трюм и спрятались — где бы вы думали? — в бочках из-под сельди и просидели в них почти сутки. Только случайно перед самым отплытием беглецов обнаружили…
— Лопухи! — пробасил Леня Бойцов, по прозвищу Гиревик. Он был самый рослый и сильный в классе, наверное, потому, что каждое утро делал зарядку и поднимал по многу раз тяжелую гирю.
— Ты осуждаешь их, Леня? — спросила Нина Васильевна.
— Конечно, — сказал Гиревик. — Нужно было в машинном отделении в уголь закопаться.
Шестой «В» дружно рассмеялся. Даже Нина Васильевна улыбнулась. Серьезными оставались лишь беглецы.
Посмеявшись вместе со всеми, член совета пионерской дружины Мила Спицына сказала:
— И ничего тут нет смешного. Вы представляете, что бы могло случиться, если бы их не нашли?
— Ловили бы корюшку в заливе, — ввернул Пирамида.
— Не корюшку, а селедку, — не выдержал Ваня Мельников. — И не в заливе, а в Атлантике.
— Селедка в заливе не водится, — заметил и Андрей.
— Мне очень приятно слышать, что вы теперь знаете, где и какая рыба ловится, — сказала Нина Васильевна. — Но вы представляете себе, в какое глупое положение поставили бы команду, когда в море объявились бы на корабле? Неужели вы думаете, что вас зачислили бы в экипаж? Капитан немедленно связался бы по радио с землей — и вас сняли бы с корабля. Сколько неприятностей вы могли бы доставить занятым таким нелегким трудом людям… А вы подумали о родителях? Ваши матери всю ночь не спали. Куда только они не обращались, разыскивая вас! Твоя мать, Пирожков, сегодня не вышла на работу — от всех этих треволнений она слегла.
— Она простудилась, — заметил Андрей.
— А из-за кого? Твоя мать в панике бегала по гавани, разыскивая корабль, на котором вы укрылись… Ты чего это улыбаешься, Бабочкин?
— Дураки они, Нина Васильевна, — сказал Пирамида. — Прошли те времена, когда мальчишки удирали из дома, нанимались юнгами на корабли. Теперь юнги тоже грамотные нужны. Кто хочет плавать, может поступить в мореходку или в Нахимовское училище.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75