— Можно мне идти?
— Да-да, — сказал директор. — Иди… Далеко отсюда живешь?
— Я не боюсь темноты, — сказал я. — Добегу.
— Это хорошо, — сказал Роман Дмитриевич. — Темноты не надо бояться. Ни к чему… Как тебя звать-то?
Я сказал.
— Ты погоди минутку, Борис, я сейчас…
Роман Дмитриевич вышел из учительской. Только сейчас я заметил, что он в папахе. Папаха съехала на ухо и покачивалась, но не падала.
Вернулся он скоро. В руках два кулька, перевязанных зеленой лентой.
— Это тебе от деда-мороза…
Я один кулек положил на стол.
— Два много, — сказал я. — Куда мне?
Роман Дмитриевич сунул мне и второй кулек.
— Бери, — сказал он. — Ты любишь мандарины?
Прижимая кульки к груди, я вышел из учительской. В коридоре и зале свет был погашен. И только на елке мерцали разноцветные огоньки. На полу был разбросан серпантин и конфетти. Рваные хлопушки валялись на подоконниках. В конце коридора я увидел уборщицу тетю Сашу. Она медленно двигалась навстречу. В руках у нее была швабра. Тетя Саша выметала сор.
Я оделся в раздевалке. На вешалке было только мое пальто.
Вышел на улицу. Снег все еще падал. Он припорошил следы, которые оставили ребята. Снег был мягкий и пушистый. Такой снег бывает только в новогоднюю ночь. Кругом было тихо и бело.
Я выбрал самый большой сугроб у забора и осторожно один за другим опустил в него кульки. Пусть они лучше тут лежат.
Слишком поздно дед-мороз принес мне свой новогодний подарок.

1 2 3 4 5 6