– Со мною, мой мальчик, ты вернешься домой скорее, чем с какой-нибудь малознакомой дамой. С ними, мой дорогой, вообще не советую путешествовать.
Жюль пояснил, что он не имеет в виду спутников, – он имеет в виду технику, прогресс. Когда-то, когда не было железных дорог, кругосветное путешествие могло потребовать два, три и даже четыре года. Наступит время, когда люди придумают новые способы передвижения, и тогда расстояния сократятся, кругосветное путешествие будет доступно и очень занятому и небогатому человеку.
– Ошибаешься, – горячо возразил Барнаво. – Одна твоя техника еще не сделает людей такими счастливыми, что каждый сможет позволить себе такую роскошь, как кругосветное путешествие. Наука и техника! Гм… По-моему, здраво рассуждая, важно знать, в чьих руках будут и наука и техника. Если в моих – это одно, ну а если в руках хозяина Блуа – совсем другое. Так я говорю или нет?
Жюль не ответил. Сейчас он думал о Блуа и не слыхал вопроса. Барнаво продолжал свои рассуждения:
– Мой земляк Пьер Бредо в Париж не может попасть, ему семьдесят пять лет, он ни разу не был в Париже, а почему? Потому, что нет денег. Ты полагаешь, что наука и техника дадут ему деньги? Гм… Жюль, – понизил голос Барнаво, – а не кажется ли тебе подозрительным, что за нами все время идет человек в ядовито-желтом пальто и такой же шляпе?.. Он только что не наступает нам на пятки.
За Жюлем и Барнаво неотступно следовал человек в пальто и шляпе цвета горохового супа. Он подошел к ним, когда они выходили из вокзала. Он отвернул борт своего пальто, пальцем указал на какую-то жестянку и сказал:
– Прошу следовать за мной!
– Куда? – чуть оробев, спросил Жюль.
– В префектуру, – вежливо, настойчиво и бесстрастно проговорил переодетый полицейский. – Прошу следовать за мной. Это недалеко.
– Надо идти, – покорно произнес Барнаво. – Тут уже ничего не поделаешь. Можно отказаться от приглашения на обед, а тут, конечно, кормить не будут.
Полицейский заявил, что он обязан доставить только Жюля Верна, но Барнаво запротестовал, – он не может отпустить своего друга без провожатых; кроме того, префекту будет очень интересно познакомиться и с ним, с Барнаво, – ведь Блуа провожали двое, а не один, – не так ли, месье с жестянкой?..
Жюль воскликнул:
– Ах вот оно что!..
Барнаво взял его под руку, и они зашагали впереди полицейского, вполголоса подававшего команду: прямо, налево, направо, не туда…
– Мы уже и без того повернули не туда, куда надо, – проворчал Барнаво. – Это очень хорошо, Жюль, что я буду подле тебя! Они мастера сбивать с толку. Ты ел курицу, а они будут уверять, что ты пил кофе!
И, чувствуя, что рука Жюля ощутимо подрагивает, добавил:
– Ничего не случилось, мой мальчик! Каждый по-своему зарабатывает свой хлеб. Пусти префекта в кругосветное путешествие, и он возвратится министром по меньшей мере!
Полицейский скомандовал:
– Стоп!
Толкнув ногой дверь, он пригласил войти в помещение префектуры.
Они прошли длинный полутемный коридор и вступили в хорошо освещенную квадратную комнату. За большим столом сидели двое – префект, в положенной ему форме, и штатский. Лицо префекта было приятно и даже симпатично, штатский – в пальто с поднятым воротником и в котелке, сидящем чуть набок, производил отталкивающее впечатление. Барнаво солидно буркнул: «Н-да…» – и остановился, заложив руки за спину. Жюль, тревожась и тоскуя, опустил голову. Тот, кто привел их сюда, отрапортовал:
– Провожающий доставлен! Разрешите идти?
Префект сделал какой-то едва уловимый жест.
Полицейский удалился.
– Студента юридического факультета Сорбонны прошу присесть, – распорядился префект. – Грегуар, закройте дверь!
Жюль опустился на деревянную скамью у стены. Захлопнулась дверь, часы на стене гулко, по-церковному пробили десять раз. Барнаво сел неподалеку от Жюля. Поднялся со своего места человек в штатском и что-то шепнул префекту, указывая на Барнаво. Префект махнул рукой и приступил к допросу. Спрашивая, он записывал ответ, не глядя на Жюля. Штатский наметанным взглядом сыщика впивался то в Барнаво, то в Жюля. Когда префект спросил, с какой целью явился студент юридического факультета Жюль Верн на вокзал, штатский обратился к Барнаво:
– Вы приходитесь родственником студенту Жюлю Верну?
– Есть вещи абсолютно непонятные вам, сударь, – ответил Барнаво.
Штатский недовольно поморщился, снял котелок, кинул его на стул. Префект кашлянул. Штатский кашлянул два раза. Барнаво сказал: «Ага!»
– Вы заявляете, – продолжал префект, – что пришли на вокзал с той целью, чтобы проводить некоего Блуа.
Жюль молча кивнул. То же сделал и Барнаво.
– Из того, что нам известно, можно прийти к выводу, что вы хорошо знаете Блуа, не так ли? Не так? Гм… Однако эти проводы…
– Государственного преступника, человека, мешающего правительству работать на благо народа, – продолжал штатский, снова надевая свой котелок. Барнаво хихикнул. Префект и штатский зашептались. Жюль обратил внимание на то, что штатский многозначительно поводил глазами, словно сообщал бог знает что.
– Может быть, вы позволите допросить и вас? – обратился штатский к Барнаво.
– Не позволю, – глухо отозвался Барнаво. – Блуа, которого мы провожали, хороший человек. Жюль, скажи этим людям, что это так.
– Блуа очень хороший человек, – послушно произнес Жюль.
– Не задерживайте моего Жюля Верна, ему нужно заниматься, у него много уроков – и по арифметике, и по физике, и по всяким законам! – просительно проговорил Барнаво.
И штатский и префект скоро убедились, что Жюль ничем не может помочь им, что он отвечает вполне правдиво, а если о чем и умалчивает, так только о том, относительно чего самим допросчикам было хорошо известно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112