Насте тоже не спалось, и она принесла мужу кофе.Они часто так встречались среди ночи у него в кабинете для самых задушевных разговоров. Алеша усадил ее рядом с собой.– Я долго смотрела на тебя, – сказала Настя, – а ты меня не замечал. Не люблю, когда у тебя такое лицо, О чем ты думал?У Алеши был счастливый брак, он женился по любви, и ему встретилась женщина, каких на земле больше нет, но была в этом прекрасном браке одна несуразность: он не мог быть откровенен с женой. Это мало его заботило, потому что он вообще не знал, что такое быть откровенным с другим человеком.– Ты что-то хочешь сказать? – спросил он.– Хочу, но боюсь. Это очень важно.– Я догадываюсь.– Конечно, догадываешься. Но дело в том, что я больше не буду делать аборт.– И когда?– Совсем скоро, через шесть месяцев.Была и вторая несуразность в их счастливом союзе: они спали вместе, при случае ели из одной тарелки, но он был не властен над ее душой. В сущности, их отношения ничуть не изменились с той давней автобусной остановки, где они познакомились и где Настя в раздражении толкнула его на мостовую под летящий грузовик.Алеша нагнулся и поцеловал ее теплые губы:– Что ж, ты будешь хорошей матерью.– Но будешь ли ты хорошим отцом?– Никогда об этом не думал. А что такое – хороший отец?– Наверное, это у всех по-разному. Заранее не угадаешь.– Зато в себе ты уверена?– Что ты, совсем наоборот.Он снова потянулся к ней с поцелуем, но она его отстранила.– Ты чего?– Ничего, – ее улыбка была настороженной.– Кстати, – сказал он, – раз уж заговорили о пустяках. Когда мы в последний раз занимались любовью?Чего-то я не помню.– Спохватился! Года полтора назад.– А чей же ребенок?– Ребенок твой. Ты как-то забежал в спальню между двумя налетами.Алеша отпил кофе, потянулся к сигаретам.– Что-то тебя беспокоит, кроха, а что – не пойму.Кончились карманные денежки?– Все в порядке, все хорошо. Но думаю, на какое-то время нам, наверное, лучше расстаться.– Не возражаю, – сказал Алеша. – Меня удивляет другое. Семейная сцена ночью. На тебя не похоже.– Когда выполнишь свое обещание, я вернусь.– Какое обещание? Обвенчаться?Настя поправила свесившуюся на лоб прядь:– Ребенок не должен знать, что его отец бандит.– Я разве бандит? Ты действительно чем-то взволнована. Я обыкновенный бизнесмен, почти как Артем Тарасов.– Уже поздно, три часа ночи, – сказала Настя. – Пойдем спать. Или тебе еще надо подумать, как расправиться со следующей жертвой?Алеша собрался с мыслями:– Кроха, ты же знаешь не хуже меня: каким человек родился, таким подохнет. Я же не прикидывался овечкой.– Ты родился обыкновенным мальчиком, умным, добрым и немного своенравным. Но однажды тебе показалось, что ты сильнее всех и имеешь право диктовать остальным свою волю. Я все ждала, пока ты поймешь, что это не так. Теперь обстоятельства изменились. У меня будет ребенок.– У нас, не у тебя, – поправил Алеша. Он встал и с сигаретой подошел к окну. Любимая Москва пялилась в темноту оранжевыми глазками. Из нее сделали притон, но в этом притоне он чувствовал себя как рыба в воде.Как крупная щука, гоняющая стайки карасей. Бунт жены его расстроил. На нее накатывало время от времени, но никогда в прежние разы она не бывала так по-деловому собранна. Всерьез ему и в голову не приходило, что он может ее потерять. Конечно, ее могли убить, похитить, изувечить – все люди смертны, но чтобы она вдруг покинула его по доброй воле – это вряд ли. Женщины не уходят от мужчин, которых любят. Сам он проживет и в одиночку, ничего страшного, даже удобнее, но она-то как будет век куковать?– Я слышал, беременность влияет на женскую психику, – заметил он. – Но не до такой же степени. Ты прямо как с цепи сорвалась.– Скоро нам обоим будет не до смеха, милый.– Мне давно не до смеха. Давай покажем тебя психиатру? Или еще лучше. Давай на недельку куда-нибудь смотаемся. Куда-нибудь в Европу. Отдохнешь, наберешься новых впечатлений, а там уж можно и рожать, если забеременела. Правда, не пойму, чего тебе так приспичило. Кто сейчас рожает, когда война на носу? Только сумасшедшие.– Бедный Алеша! Чего я от тебя жду? Спокойной ночи!Он проводил ее растерянным взглядом: бежевый полупрозрачный халат, длинные ноги гимнастки, походка манекенщицы, гордо вскинутая головка. Единственная женщина в мире, но он почему-то действительно редко с ней спал. Скорее всего, оттого она и взбеленилась. То и дело подворачивались под руку какие-то одичалые наяды и высасывали из него все соки. Но он ей ни разу не изменил. В этом был сексуальный парадокс его жизни.Всех остальных женщин, рьяных, изощренных, предприимчивых и безутешных, он воспринимал как ее естественное продолжение. У них было множество обличий, но все они были безымянные.Где-то в одной из комнат валялся пьяный Вдовкин.Вечером он долго мелькал по квартире с огромной трехлитровой бутылью водки. Изящную китайскую оттоманку Настя вручила ему в вечное пользование, и Вдовкин таскал ее за собой из угла в угол. Алеша сходил на кухню, прихватил графинчик коньяку и два стакана и разыскал Вдовкина в чуланчике с разным барахлом, где, кроме всего прочего, на антресолях лежал автомат Калашникова с двумя запасными рожками. Алеша засветил тусклую лампочку над дверью. Вдовкин спал одетый, в брюках и пиджаке. Под головой скатанный рулоном старый ватник. Алеша примостился в ногах и зазывно позвенел стаканами. Вдовкин спросил, не открывая глаз:– Водка или пиво?– Коньяк, – отозвался Алеша. – Пора тебе становиться культурным пьяницей.Вдовкин протянул руку, Алеша вложил в нее стакан, наполненный на треть.– Это мало, – сказал Вдовкин. – Не дразни.Алеша добавил до половины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117