Я лопухи развесила, солидный все же человек, пошла с ним, а он, ни слова не говоря, набросился аки дикий вепрь и чуть не изнасиловал. Признайся, Семен, зачем ты это сделал?— Как можно, солнышко мое! Что обо мне подумают друзья? Незаслуженная клевета на старичка.Восковые щеки Кривошеева запылали нездоровым румянцем..— Ах, клевета! А это что? — Агата одним движением задрала юбку и оголила стройное, золотистое бедро без всяких следов повреждений. — Синяков наставил, пошляк!— Прикройся, душечка! — взмолился Кривошеев. — Ослепну!Агата томно потянулась, нежно огладила бедро, окатив Сумского призывным, почти умоляющим взглядом.— Спрашиваешь, Боренька, зачем мне в Лондон?Да просто страшно здесь оставаться. Куда ни плюнь — или бандит, или сексуальный маньяк. Как тут убережешь невинность для любимого человека?Кривошеев переглянулся с Сумским, тот молча кивнул.— Налей и мне, Агатушка, — попросил старик. — Чувствую, давление скачет... Значит, ты тоже собираешься в Лондон?— Конечно, собираюсь. Боренька берет меня с собой. Правда, Боренька?Сумской не ответил, у него почему-то речь заклинило. Наваждение перетекало в реальность.— Что ж, дело хорошее, — Кривошеев пригубил рюмку. — Почему не прогуляться, если есть возможность... Я бы сам с вами поехал, да в самолете укачивает. Видно, отлетал свое... И все же, Агатушка, дитя мое, если не секрет, за каким чертом тебя туда несет?— У меня там гинеколог хороший, новую спираль поставит. Старая вся истрепалась, — похабная девица глядела прямо в глаза Сумскому, уже не пряча угрозы.Борис Исаакович извинился перед компанией и отправился в кабинет, чтобы сделать пару срочных звонков.Следом вихрем ворвалась жена.— Борис, что происходит, объясни?— Ты такая дура, что не видишь?— Представь, не вижу.— Ты сама позвонила этой девке?— Какое это имеет значение?— Раз спрашиваю, значит, имеет.— Нет, позвонила она.— Раньше она звонила тебе в такое время?Кларисса склонила голову набок, пытаясь понять, что кроется за мужниным допросом. Серьезные умственные усилия всегда давались ей с трудом. Зато она была неистощима на поддевки.— Милый, если подозреваешь Агату в чем-то... Это же глупо... Ну да, обыкновенно она встает не раньше двух, потому что ведет нормальную ночную жизнь, как все приличные люди, кроме нас.— Что же сегодня помешало ей выспаться?— Никак не врублюсь, на что ты намекаешь?Сумской был терпелив. Да и куда спешить, если смерть дышит в затылок.— Она знала, что мы собираемся в Лондон?— Что с тобой, Боренька? Я сама узнала час назад.— Значит, ты сообщила ей, что едешь путешествовать, и она тут же решила составить тебе компанию?— Нет, не тут же... В такси надумала... Борька, прекрати! Ты что же, хочешь довести меня до истерики?!— Не надо истерик, — улыбнулся Сумской. — Для этого еще не время... Прошу тебя, ступай к гостям. Я позвоню и приду к вам.— Боря, кого ты боишься? Что нам грозит?— Ничего не грозит. Возникли небольшие проблемы, но я все улажу.Ему показалось, Кларисса вышла из кабинета на цыпочках. Это было приятно: все-таки сумел нагнать на нее страху. В любом случае он не желал ей зла и не хотел, чтобы ее красивая пустенькая головка скатилась с плеч, как чугунная Ленькина тыква.Позвонить никуда не успел, напротив, позвонили ему. В трубке зазвучал сиплый незнакомый голос.— Господин Сумской?— Слушаю вас.— Вы заказали билеты?— С кем я говорю, извините?В трубке снисходительный смешок.— Напрасно вы так запаниковали, милейший. Совсем необязательно участь вашего друга примерять на себя. Шахов — серенькая личность, прилипала, политик, распоясавшийся холуй, как и его тесть, а вы, господин Сумской, солидный человек, банкир, бизнесмен.Полагаю, мы сможем договориться.— О чем? — Борис Исаакович уставился на ковер на стене, откуда, показалось ему, потянулась струйка голубоватого дыма.— Как о чем? — удивился звонивший. — Вы натворили глупостей, возможно, из-за недостатка информации. Беда поправимая, но должна быть, естественно, какая-то компенсация... Парочка миллионов вас устроит?— Долларов?— Вы меня удивляете, господин Сумской. Вы же не поверите, если скажу — рублей?— Понимаю, — сказал Сумской. — Но необходимо кое-что просчитать. Это ведь колоссальная сумма.— Конечно, посчитайте. Вы же не какой-нибудь Шахов, чтобы ошибиться. Минуты две вам хватит на раздумье?У Сумского отяжелел низ живота, и он ухватился за него рукой.— Я согласен, — сказал он.— Отлично. Через час перезвоню, обсудим кое-какие детали. Деньги понадобятся завтра, в наличке.— Завтра? В наличке? — как попугай, переспросил Сумской, но его уже никто не слышал. В ухо летели короткие гудки. Часть вторая Глава 1ЖИВОЕ ДЫХАНИЕ ЛЮБВИ В середине осени, когда природа нахохлилась, как черный ворон, слетевший с тучи, Олег Гурко наведался в лесную школу. Он приехал забрать Лизу Королькову. Также привез подполковнику Евдокимову личное послание от генерала, которое тот, заперев дверь, прочитал вслух. В послании было всего несколько слов. "Дорогой Егор Егорович! Трудно, но надо продержаться.Дай срок, с Божьей помощью одолеем зверя. Твой Самуилов".Евдокимов расчувствовался, достал из шкапчика заветную бутылку "можжевеловки", угостил гостя. Прежде они не были знакомы, хотя слышали друг о друге, но встретились по-родственному. Крепче крови их связывала скорбь о поруганной чести русского воина.Евдокимов интересовался всем, что происходит на воле: как генерал? Какая обстановка? Не слыхать ли откуда послабления от разора? Жива ли Москва?Гурко отвечал по возможности исчерпывающе, ему по душе были люди, которые, пройдя сто смертей, сохраняют любознательность. Генерал не меняется, сказал он, хотя немного обрюзг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109