— Не из какой. Я сам по себе. Кореш Ленькин.Он поинтересовался, где найти супругу покойного Леонида. Инесса подсказала: вторая дверь по коридору налево, там она страдает.Катерина Васильевна возлежала на высокой кровати под турецким балдахином, вокруг суетились двое грузных мужчин с озабоченными лицами, один, по-видимому, врач: на нем белый халат. У Катерины Васильевны было бледное, одутловатое лицо со слегка выпученными, как при базедовой болезни, глазами. Она зябко куталась в пушистый халат, расписанный алыми драконами. В углу пожилой дядька играл в шахматы с белокурой девочкой лет пяти.— Позвольте выразить, — обратился Сергей Петрович к несчастной вдове. — Это наше всеобщее горе...— Ах, оставьте!.. — женщина нервно взмахнула широким рукавом. — Кто вы? Что вам надо?— Я из спецгруппы, — неопределенно представился Сергей Петрович. — Всего один вопрос, если разрешите?— Уже спрашивали. Я ничего не знаю. Ровным счетом ничего. Можете вы в это поверить?— Да что вы в самом деле, — возмутился мужчина в белом халате. — Прямо стая коршунов налетела.— Только одно, — повторил Сергей Петрович. — Екатерина Васильевна, не заметили вы чего-нибудь странного в поведении мужа? За последние дни?— Вы про что?— Какие-нибудь новые люди вокруг него. Неожиданные звонки, поступки.— А вы не заметили, — спросила женщина тихо, — что весь воздух в этом городе пропитан убийством?— Заметил, конечно. Но за каждым отдельным преступлением, поверьте, обязательно стоит конкретное лицо.— Пожалуйста, оставьте меня! — женщина туже запахнулась в халат, словно надеясь отгородиться от досужего любопытства, но по ее блеклому убегающему взгляду майор видел, им есть о чем поговорить. Она скрывала что-то важное, изображая скорбь. Но то, что скрывала, она не откроет ему ни при какой погоде, разве что под пыткой. Это было так же очевидно, как и то, что все прежние методы дознания нынче никуда не годились. В одном она была безусловно права: не только воздух, даже асфальт в Москве насквозь провонял трупом.Пожилой мужчина, который играл с девочкой в шахматы, поднялся, подошел к Сергею Петровичу и доверительно взял его под руку.— Тебе же, милок, человеческим языком сказано: катись отсюда.Рука у дядьки была как железные клещи.— Я на службе, — предупредил майор. — Имею право расследовать.— Зайдешь в другой раз, когда пыль осядет.Сергей Петрович попрощался с Катериной Васильевной, выразив ей глубокое сочувствие и пообещав найти негодяев, замахнувшихся на народного трибуна.Железнорукого богатыря попросил выйти на минутку.— Выйду, — согласился тот. — Меня не убудет.Присели на стулья в коридоре, возле мраморного столика с телефонным аппаратом.— Ты кто? — спросил Сергей Петрович.— Да я-то никто. К дочурке ихней приставлен... Но ты, братец, напрасно здесь шныряешь, все одно ничего не унюхаешь.— Почему?— Не понимаешь? Не ихнего ты поля ягода.— Тебя как кличут, всезнайка?— Григорием батюшка с матушкой нарекли. По отечеству Данилович.— От Хозяина давно?— Ишь ты, ментяра!... — приятно улыбнулся мужик, желтоватые лучики брызнули на щеки. — Глазенки-то вострые... Давно, братец, забыл, когда хаживал.Тебе-то на что?— Растолкуй загадку, Данилович. Как же это тебе, ходоку, Шахов любимую дочурку доверил?Дядек заскорузлой пятерней пригладил редкий чубчик, разговор ему явно нравился.— Выдал ты себя, братец, этим вопросом. По анкеткам об людях судишь. Шахов, вечная ему память, поглубже в нутро глядел.— Подскажи, кто его закопал?— Не моего ума дело.— Так уж не твоего? Девочку любишь, они ведь и за ней могут прийти. Нелюдь покрываешь?Григорий Данилович просек взглядом пустой коридор. Помедлил секунду.— Верно, служба. Нелюдь свирепствует и правит бал.Такие времена наступили. Нам не справиться.— И все же, — сказал майор. — Кто Шахова замочил?— Катерину попытай. А еще лучше папаню министерского. Если, конечно, они с тобой говорить пожелают.— Намек понял. Значит, была тревога?— Краем уха слыхал третьего дня... Хозяйка упреждала Леню по телефону... Кто-то его подцепил на поводок, но кто, чего — подсказать не могу.— А если подумать?— Думай не думай... Не продашь, сыскарь?— Век воли не видать, Григорий Данилович!— Мелькнула одна фамилия незнакомая — Самарин.Кто, откуда, какая кликуха — ничего не знаю.Майор дал ему бумажку с телефоном.— Если чего еще мелькнет, позвони, пожалуйста.До захода к Екатерине Васильевне, еще в гостиной, когда осетрину жевал, майор заметил, что за ним утянулся сморчок в вельветовом пиджаке, и сейчас, пока беседовали с Григорием, пару раз высовывалась лохматая башка из дальней двери.— Кто такой, не знаешь? — спросил у Григория.— Первый раз вижу. Их сегодня вон сколь набилось, разной швали. Халявой запахло, разве остановишь.Сморчка Сергей Петрович прижучил на выходе из квартиры, резко развернулся и поймал растерявшегося "вельвета" за шкирку. Задвинул в кладовку, загородил спиной от коридора. Передавил горловой канал "замком" из четырех пальцев.— Шпионишь? — прошипел майор. — На кого? Говори быстро, придушу!Ослабил зажим, "вельвет" икнул, но молчал. Он не был испуган.— Я не шучу, — Сергей Петрович подкрепил угрозу, прижав шпиону коленом мошонку.— Ой! — пискнул мозгляк.— Вот тебе и "ой!" Еще минута — и каюк. Тороплюсь. Без баб останешься на всю жизнь.Он напустил на себя такую ярость, что поверил в собственные слова. Поверил и вельветовый, но отреагировал как-то чудно, если учесть его комплекцию и положение.— Не посмеешь, дурак! — огрызнулся.— Почему не посмею? — удивился майор.— Никита из-под земли достанет.— Это другое дело, — Сергей Петрович отпустил заморыша и поправил ему галстук.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109