.. К тебе Сережа, я давно приглядываюсь. Ты парень дельный, перспективный. Так что обращайся, ежели что.
- Не понимаю, о чем вы, но все равно спасибо, - растроганно поблагодарил Петрозванов.
Третье предзнаменование и, возможно, главное было то что вторые сутки ни по одному из оговоренных каналов не получал уведомления от Сидоркина. Но знал, что того объявили в розыск по линии МВД. Выездные документы на мужчину и женщину, представителей фирмы "Анклав-дельта", лежали у него в квартире "под стрехой" невостребованные и еще не оплаченные, хотя для того, чтобы выполнить просьбу наставника, он проявил чудеса активности.
Четвертое предзнаменование, незначительное: когда вышел из конторы и остановил частника на "Жигулях", почувствовал слежку. Он не мог ошибиться. Как любой охотник в городских джунглях, натасканный для преследования, он угадывал повышенное внимание к своей персоне не зрением, а нервными клетками, но никогда не взялся бы объяснить, как это происходит. Радар позвоночного столба. просигналил, и, садясь в машину, он просто знал, что взят на заметку. Но это знание не изменило траекторию его пути.
Бар "Эльсинор" располагался в трех шагах от его дома, в помещении бывшего детского сада. Над входом горела гигантская пивная кружка, со склонившимся над ней пьяненьким Санта-Клаусом и зазывной надписью: "У нас правильное пиво!" Кстати, в баре работал человек, через которого Петрозванов мог получить послание от Сидоркина: бармен Володя, крутолобый крепыш с выпученными глазами на круглом, гладком, всегда чуть вспотевшем лице. Для бармена Петрозванов был обыкновенным рэкетиром, и информацию ему передал бы тоже рэкетир, Гена Лимон, внедренный в местную группировку по линии прокуратуры. Сложная для непосвященных цепочка в экстренных случаях всегда срабатывала безотказно, органично вписавшись в новорусскую среду. На сей раз Володя был явно пустой, но все же Петрозванов уточнил:
- Заява не поступала, Вован? Бармен отрицательно помотал головой, доливая кружку всклень.
- Рекомендую пражские шпикачки. Свежачок. Пальчики оближешь. Серый.
Старлей взял в одну руку порцию горячих шпикачек, второй прихватил две кружки с белыми шапками - и отошел к питьевым стойкам, к тому месту, откуда видны работающий телевизор и входная дверь.
- Не возражаете? - вежливо спросил у сопляков последнего призыва, перед которыми стояла одна кружка на двоих, тарелка с килькой и наполовину опорожненная бутылка водки.
Один из юнцов смерил его недружелюбным взглядом и что-то процедил себе под нос вроде того, что пошел на хрен. Высшая форма любезности среди подрастающей рыночной смены.
Пилось Сергею без охоты, кисло. И дело не в пиве, пиво было отменное, с хорошим горьким вкусом, с тянучей глубиной. Томила забота о друге, попавшем в беду. Об Антоне Сидоркине, с которым всегда хотел сравняться, да пока не получалось. Бывало, и обижался на него за ядовитый язык, но понимал, если с Антоном что-нибудь, не дай Господи, случится, он останется на свете один как перст. Людям военной тропы лучше всех известно, что ни мать, ни отец, ни любимая женщина не заменят боевого товарища. А нынешнее время так скрутилось, ссучилось, что поодиночке вообще всех скоро перебьют... "Ау, Антон Иванович, отзовись, пожалуйста. Дай знать, что живой".
Отозвались сопляки с водкой. Что-то мычали друг дружке, крутились, вертелись - и вдруг упулились в четыре глаза.
- Слышь, мужик, бабками не богат?
- Чего надо?
- Отстегни стольник. Завтра вернем.
Тусклые, наглые, чуток подкуренные, почти детские глаза. Тщедушные тельца гарантированных белобилетников. В кармане у каждого по кастету либо заточке. Петрозванов отдал им три десятки, хотя, возможно, честнее было взять щенков за шкирку и стукнуть лобешниками. Но он не мог себе позволить даже малейшего шума.
- Мало, братан, - огорчились пацаны. - На пузырь не хватит. Да не сомневайся, отдадим. Сяку знаешь?
- Вы при нем, что ли?
- Ну да... Ну не совсем... Ну типа того... Дай еще полтинник, не жлобись.
- Для Сяки ничего не жалко, - уверил Петрозванов. - Извините, хлопцы, сам сегодня на мели. Вот все, что есть... - отлил из горсти в горсть серебра, сокрушенно развел руками.
Пацаны переглянулись.
- Соточку примешь?
- Нет, - отказался старлей. - Кроме пива, организм ничего не принимает.
Сопляки удивились искренне.
- Надо же, а с виду впитой.
- Был когда-то, - пригорюнился Петрозванов. - Внутренности все отбиты ментовскими сапогами.
Пацаны посуровели, придвинулись ближе. Завязывался хороший разговор, который мог вылиться в приятное знакомство, но судьба распорядилась иначе. В дверях заведения обозначились двое мужиков, и тем же верхним чутьем он сразу определил, что по его душу. Рослые, поджарые, в строгих костюмах и при галстуках, похожие на близнецов. По тому, как рассеянными взглядами сфотографировали публику и какой обманчиво расслабленной походкой пересекли зал, направляясь к стойке бара, Петрозванов опознал и другое: коллеги, скорее всего, из каких-нибудь смежных спецслужб. Но не бандиты. У тех совсем иная повадка, показушно агрессивная, а у этих осторожная, волчья. Уселись перед барменом Володей, но ничего заказывать не стали, пошушукались, и один, лет тридцати и по званию, похоже, повыше Сергея, слез с "вертушки" и прямиком почапал к Петрозванову. Подошел, сухо произнес, не глядя в глаза:
- Потолковать надо, земеля.
- О чем, друг?
- Не здесь же.
- А где?
- Давай выйдем на двор.
Встретились все же глазами, и Петрозванов не увидел ничего, кроме скуки, в желудевых зрачках незнакомца. Понятно, человек при исполнении. Сергей не почуял опасности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121