Всех девчонок на детектор таскали.
– Почему?
– Как почему? Из-за тебя. Догадались, что кто-то из своих стукнул. Я на газон с третьего этажа сиганула. Коленки до сих пор не разогнуть.
Смотрела жалобно и честно. Митя не верил ни одному её слову. Она могла провести Димыча, который, несмотря на свою грозную репутацию, по-старинному чувствителен, но не его. Подлая красотка, конечно, нарушила священное табу. Непонятно только, как посмела явиться сюда.
– Ты что, Мить, правда думаешь, я тебя сдала?
– Кто же ещё? Дядька незнакомый?
– Тебя робот засёк. Они там повсюду и маскируются подо что угодно. На тебя напала холодильная установка, я сама видела.
– Ага. И как она догадалась, что я преступник?
– Говорят, у этих роботов какие-то особые датчики, улавливают импульсы… Точно не знаю.
– Ты не ответила, зачем сюда припёрлась. Анупряк послал?
– Димыч пригласил. – Горделивость в голосе Даши тут же сменилась растерянностью: – Я уже часа три здесь торчу. Из двери никто не выходит, а как открыть или позвонить… Помоги, Митя.
– Бесов обслуживаешь, а врать так и не научилась. Как Димыч мог тебя пригласить? У него на «матрёшек» аллергия, всем известно.
Даша обиделась.
– Спроси у него сам, раз мне всё равно не веришь.
– Спрошу, конечно…
Митя подошёл к дубу, нащёлкал на панели цифровой код. Девушка поспешно побросала своё барахло в сумку, подбежала к нему. Из динамика донёсся строгий голос:
– Пароль или пуля, пришелец.
– Курица не птица, – ответил Митя и добавил: – Видишь, кто со мной?
– Вижу… Ничего, ей можно. Входите.
– Но как же… (это может быть? – хотел спросить Митя, но вовремя осёкся.)
Щёлкнули замки, Митя нажал потайной рычажок, и дверь вобралась внутрь. Вдвоём они вошли в лифтовую кабину, дверь сама собой задвинулась, и лифт медленно, поскрипывая металлическими суставами, поплыл вниз. В кабине было тесно, они стояли почти прижавшись друг к другу. В смятении Митя вдыхал аромат женского тела. Припомнил, когда в последний раз занимался сексом: три месяца назад, и его партнёршей была одноразовая проститутка с площади Макдоналдса, которая отдавалась с энтузиазмом резиновой куклы, зато высосала из горлышка сразу полбутылки сивухи.
В бункере укрывалось много людей, по Митиным прикидкам, не меньше сорока, но мало с кем он успел познакомиться. Так здесь заведено. Ему отвели клетушку рядом с радиорубкой – железный столик, стул и деревянный лежак, – показали дорогу к лифту и проинструктировали: больше ни в какие помещения не соваться. Митя и не совался, даже плохо представлял истинные размеры бункера, понимая, чем грозит непослушание. Будь он на месте Димыча, наверное, принимал бы ещё более жёсткие меры предосторожности. В бункер возвращался ночью, чтобы покемарить в безопасности часок-другой; кормёжка, занятия и собеседования проводились на природе.
Выйдя из лифта, Митя оказался в затруднении. Никто их не встретил. От лифта коридор, экономно освещенный ультрафиолетом, тянулся в обе стороны; в одну – к радиорубке и оружейному складу, Митин маршрут, в другую – по всей видимости, к жилым помещениям, пищеблоку и апартаментам Истопника. Митя поднял голову к видеотрубе, ожидая какого-нибудь распоряжения, – тщетно. За ними, разумеется, наблюдали, но молча. Выходит, ему позволяли, вернее, его вынуждали принять самостоктельное решение, но какое? Придушить, что ли, рыжую лазутчицу прямо здесь, на бетонном пятачке?
– Иди за мной, – распорядился Митя и свернул к радиорубке. По пути никто не встретился.
В его кубрике они уселись на лежак, но на расстоянии друг от друга, и Даша с облегчением вздохнула: «У-у-уф». Потом попросила разрешения закурить.
– Нет, – сказал Митя. – В бункере не курят. Здесь забудь свои б… привычки. Давай, рассказывай.
– О чём, Митенька?
Её лукавый взгляд и давно не слышанное «Митенька» размягчили его мозги, но он не позволил себе никакой глупости. Был суров, насторожен.
– Чего будешь плести Димычу, меня не касается. Я хочу знать правду.
Даша забавно склонила набок огненную головку. Все её движения были изящны, двусмысленны и преследовали лишь одну цель – возбудить желание в партнёре. Для этого девочек натаскивали ещё в школе, и Даша Семёнова в совершенстве овладела этой наукой. Среди «матрёшек» вообще дурочек не водилось. Можно сказать, сексуальная элита, обслуживающая в основном капризных миротворцев, вынужденных жить среди дикарей. Изредка, естественно, обламывалось и соотечественникам, прислуживавшим забугорным хозяевам. Таким, как, допустим, мэр Зашибалов.
– Я не вру, Митенька. Ни словечка не соврала. Помнишь, просила взять с собой? Почему не захотел?.. С меня дурь слетела, Митенька. Так бывает у некоторых девочек, не я первая. Рано или поздно их вычисляют и ставят на правило. О-о, это страшная смерть, муки ада. Мне тоже недолго оставалось, бригадир начал подозревать. Чудо, что удалось сбежать… Можно теперь мне спросить?
– Ну?
– Почему ты мне не веришь? Ведь ты знал меня такусенькую. – Она опустила руку ниже лежака. – Мы были парой когда-то. Почему, Митенька?
Митя вдруг осознал, что не может ответить на этот вопрос. Действительно, почему? Всё, что она говорила, могло быть правдой. С него тоже слетела дурь и никак, увы, не возвращается. Да вокруг полно перевертышей и в ту и в другую сторону. Мир текуч, как прохудившееся корыто. Если она сообщила о нём Истопнику… Но точно так же вся эта история могла быть всего лишь ловким внедрением агента под бочок Димычу. Как угадаешь?
– Хорошо, – сказал он миролюбиво, – а ты сама веришь кому-нибудь, кроме себя?
Даша поёрзала, устраиваясь поудобнее, и, как-то так вышло, придвинулась вплотную к Мите.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130