Мне почему-то стало жутко. Из Кливленда я уехал тоже на попутной машине, и, когда мы остановились заправиться в местечке, которое называлось ни больше ни меньше как Большие Надежды, я разговорился с хозяином бензоколонки. Он предложил мне работать у него за харчи и ночлег. Я должен был помогать ему ремонтировать и обслуживать машины, а плату за починку автомобильных радиоприемников я мог оставлять себе. За три недели я починил только один приемник. Впрочем, вскоре я ушел оттуда, и вот почему. Как-то раз на улице меня остановил один парень. Он совсем обезумел от горя – оказалось, что я перехватил его место. Хозяин платил ему около тридцати долларов в неделю, а я работал почти даром. У него жена и дети. После этого я решил уйти. Не знаю, взял хозяин его обратно или нет, только я уже не хотел там больше оставаться. Видите ли, я все время знал, что здесь меня ждет вакансия. Для меня это было как защитная броня.
Эрик вдруг понял, что чересчур заболтался, и, спохватившись, поспешно затушил папиросу. Он откашлялся и встал в надежде, что удастся благополучно выйти из положения, закончив на этом беседу.
– Нет, сядьте, – сказал Фокс. – Сядьте и расскажите, что было дальше.
Эрик снова сел. «Неужели это я, – думал он, – разговариваю с Эрлом Фоксом, ученым, получившим Нобелевскую премию? Сижу с ним наедине и, как идиот, болтаю о том, что со мной было летом, а он меня слушает. Меня!» Он подумал о людях, которые пожимали Фоксу руку, – президент Соединенных Штатов, датский король, все современные ученые с крупными именами: вероятно, и Планк, и Резерфорд, и Эйнштейн…
– Продолжайте, – сказал Фокс. – Что же было дальше?
– Да ничего особенного. В Скенектади я некоторое время работал судомойкой, а когда приехал в Нью-Йорк, сейчас же примчался сюда, но вы были в отпуске. Две недели, до вчерашнего дня, я работал в душевом павильоне при бассейне на Ист-Сайд. Я там все время хохотал, до того было смешно.
– Смешно?
– Что бы со мной ни случилось, какую бы дурацкую работу я ни делал, я все время твердил себе: ведь на самом деле я физик. – Он осекся. – Я могу считать себя физиком, правда? Или это слишком самонадеянно?
– Нисколько, – не сразу ответил Фокс. Голос его звучал мягко. – Вы действительно физик.
– Дело вот в чем, – сказал Эрик. Он встал; глаза его теперь казались совсем черными. – Мне хочется, чтобы вы поняли, что значит для меня возможность быть здесь. Вы сказали, что мне будут предоставлены все условия. Мне не нужно всех условий. Я прошу только одного – оставить меня здесь, вот и все.
– Да, – сказал Фокс. – Да, я понимаю.
Он повернулся вместе с креслом и, глядя через окно на отвесные скалы, задумался о том, сколько воли и энергии заключено в этом молодом человеке. И Горину понадобится каждая капля этого запаса, чтобы начать восхождение на высокий крутой холм, именуемый карьерой ученого. Сам Фокс давно уже достиг вершины своей научно-исследовательской карьеры и с высоты, на которой он стоял, мог обозревать холмы других профессий. Теперь он знал, что в свое время мог бы взобраться на любой из них, но он выбрал карьеру ученого – самый уединенный холм. Если бы он избрал что-нибудь другое, если бы он достиг высоты более легким путем, наверное, и вознаграждение за труды было бы гораздо большим, хотя бы потому, что меньше, чем сейчас, оно уже быть не может. Заработок его был сравнительно невелик – двенадцать тысяч в год, о славе его знала во всем мире только маленькая горстка людей, а сам он превратился в черствого, ко всему равнодушного старика с опустошенной душой. Но вначале и у него не было никаких колебаний. Для него не существовало никакой карьеры, кроме научной, и никакой науки, кроме физики. Но почему? – недоумевал он сейчас. Что же заставило его выбрать именно этот путь?
Быстро и резко, словно рассердившись, он снова повернулся в кресле.
– Скажите… почему вы хотите стать ученым? – спросил он.
Горин молча уставился на него.
Фокс улыбнулся.
– Это не такой уж глупый вопрос.
– О, я этого не думал! Я просто…
– Я знаю, что вы этого не думали, но тем не менее мне хотелось бы знать, что заставляет молодого человека выбрать именно исследовательскую работу в области физики. Прежде всего вам придется отчаянно трудиться, чтобы овладеть наукой и вырвать у природы еще какую-то часть ее тайн. Затем перед вами встанут проблемы личной жизни – для науки не хватает двадцати четырех часов в сутки, но так жить невозможно. Ведь вы же человек. Но допустим, что вы овладели наукой, и представим себе, что вы все-таки разрешили проблему личной жизни, – и что же? Каково ваше положение в обществе в широком смысле этого слова? Вы натыкаетесь на стену такого равнодушия и невежества, что можете совершенно пасть духом. Общество нас не преследует, нет, гораздо хуже – оно почти не знает о нашем существовании, а если и знает, то для него мы являемся какими-то чародеями или богами – словом, чем-то в этом роде. Нас не считают за людей. Так что славы настоящей у нас нет и денег тоже, и в том, что может дать нам жизнь, не слишком много счастья, – вот почему я не понимаю, чем может привлекать научная карьера молодого человека в расцвете сил.
Эрик глядел на него в полном недоумении. Он был уверен, что не так понял профессора.
– Не знаю, – искренне ответил он. – Мне никогда и в голову не приходило искать другую профессию. Да и чем же, в конце концов, можно еще заниматься!
Фокс пожал плечами. Жаль, подумал он, но, видимо, тут уж ничего не поделаешь.
– Оставим это. Не забудьте, пожалуйста, сообщить мисс Прескотт свой адрес. Советую вам устроиться где-нибудь поблизости, может быть, даже в общежитии для аспирантов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200