Диег отклонил протянутые древка.
– Не надо! Я буду из лука.
Беспорядочный топот. Врассыпную, широким веером летело напролом стадо кабанов.
– План! Вот это я понимаю добыча! – в восторге кричал Котизон.
Еще четыре группы собак, руководимые расторопными командами ловчих, включились в преследование и загон обезумевших от страха животных.
– Помоги нам, Сарманд! Пошли!!!
Кавалькада бешеным аллюром поскакала навстречу стиснутым со всех сторон обитателям леса. Диег на скаку пустил одну за другой две стрелы. Пригвожденные зайцы закричали по-человечески пронзительно.
– Сразу видно воспитанника сарматов! – восхищенно ревел грузный Сусаг, занося для броска руку с копьем. Расстояние становилось все меньше и меньше. Вот они – кабаны.
– Артемида, помоги! – выдохнул полководец и метнул дротик. Острие впилось свинье точно под левую переднюю ногу. Кабаниха, истошно визжа, несколько раз перевернулась на бегу. Котизон метался повсюду и бил длинным боевым контосом в животы и под затылочный выступ щетинистых сильных тварей. Поле покрылось беспорядочно лежавшими тушами зверей.
Диег расчетливо метал стрелы в дичь помельче. Под его меткими выстрелами пали все пять лисиц.
Децебал с шурином и Мамутцисом, оторвавшись от других, преследовали оленей. Самец изнемогал в неравной борьбе с остервенелыми псами, отбиваясь острыми ветвистыми рогами и копытами. Самки были в еще худшем положении. Первые дротики угодили им в шеи. Мамутцис, рискуя собой, спрыгнул с лошади и начал оттаскивать беснующихся от крови собак. Он очень хотел спасти от повреждения шкуру убитой оленихи редкостного седоватого цвета, с темным ремнем вдоль спины.
Копье царя ударило неудачно. Железное жало натолкнулось на кость и, поболтавшись несколько мгновений, выпало из раны. Олень присел на задние ноги, но тут же выпрямился. Из глаз благородного животного потекли слезы. В азарте вождь переменил оружие и развернул коня, собираясь нанести решительный удар, но Регебал опередил царственного зятя. Брат Тзинты на скаку выпрыгнул из седла, ухватил могучей левой рукой рога самца, а правой несколько раз вонзил в горло привезенный в подарок Мамутцисом парфянский нож. Олень опрокинулся набок. Кровь со свистом и хрипом хлестала из многочисленных ран. Децебал в ярости вздернул коня на дыбы. Регебал отпрянул. Взгляды их встретились. В глазах царя горело ничем не прикрытое бешенство. Зрачки шурина полыхали огнем неподдельной ненависти. На какой-то миг отдалились и крики загонщиков и лай гончих. Пространство наполнилось стуком сердец и гулом кипящей крови родственников. Раньше опомнился Децебал. Искусный дипломат, он расслабился и криво усмехнулся.
– Ты превзошел самого себя, Регебал! Опоздай на несколько мгновений, и, пришпоренный моим незадачливым дротиком, олень ушел бы обратно в чащу. Я благодарю тебя!
– Царь простит мою дерзость. Но я видел, что зверь действительно может скрыться. Даже бросок копья не спас бы положение.
– Возьми себе рога самца, Регебал, пусть они напоминают хозяину о его подвиге.
Владыка повернул купленную недавно у шурина гнедую кобылу с белой полосой на лбу и устало поехал к маячившим вдали фигурам участников охоты.
Рабы отыскивали в густой траве убитых зверей. Найдя, связывали лапы попарно и, продев свежевырубленные жерди, тащили к низкобортным четырехколесным телегам. Крупные туши кабанов, оленей потрошили, у зайцев отжимали мочу, сильно проведя по брюшку сверху вниз. С лисиц и барсука, с перепугу выскочившего из своей норы и поплатившегося за это жизнью, обрезав скрюченные лодыжки, чулком стащили шкуры.
Котизон, План и оба военачальника, донельзя довольные удачно проведенной охотой, пересев на свежих коней, обсуждали события, развернувшиеся на опушке. Безбожно хвастались и выпячивали свои заслуги.
– Мамутцис, за то время, что ты провел вдали от дома, ты совсем разучился владеть копьем! Бери пример с Котизона. Он один уложил пять кабанов! – План хвалил воспитанника, не без тайной надежды на ответную речь со стороны Котизона. Его ожидания оправдались полностью.
– План, не скромничай! Все видели, как ты ровно тремя ударами сразил трех тварей, не потратив ни одного лишнего дротика!
Старейшина костобоков отмахнулся от бахвалов.
– Там, где я побывал, по-настоящему оценили бы умение только одного Диега. Парфяне высоко ставят отличных лучников. Покор не раз приглашал меня на облавную охоту на джейранов. Это такие дикие горбоносые козы. Во время преследования важно не только удержаться в седле, но уметь бросать коня туда-сюда, загоняя свою жертву до полного изнеможения, и когда она замедлит ход, попасть в нее стрелой. Многие знатные беки били джейранов на полном ходу, по пятнадцать-двадцать штук. К таким охотам надо готовиться с самого детства. У персов, парфян, горных согдов есть для выработки навыков специальные игры. Первая – човган. Всадники делятся на две команды и с кривыми палками в руках катают верхом тряпичный мяч, стараясь загнать его в лунку противника. Тот из них, кто забивает больше мячей, считается победителем. Вторая – козлодрание. Один всадник хватает за шкуру живого козла и удирает от других. Они же его преследуют, стараясь отобрать животное. Победит тот, кто, опередив всех, доставит козла распорядителю состязаний. Это почти настоящий бой. Не раз бывает, что слуги выносят хозяев искалеченными или раздавленными. Так-то!
Децебал слушал, не перебивая. Брови царя были мрачно насуплены. Когда Мамутцис закончил повествование, он сказал:
– Ну что ж, у каждого народа свои обычаи. Мы, даки, больше живем в горах, поросших лесом, и потому славимся, как хорошие пехотинцы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167