– Да, маленькая. Они обязательно найдутся.
Барбий Тициан приблизился с купчей. Весело подмигнул.
– Уже болтаете. Поглядим, Тисса, какую рабыню ты приискала моей матери. На мой взгляд, она отправится на поля Элиси не сегодня-завтра.
Дочь Децебала холодно посмотрела на бестактного центуриона. Под ее взглядом он осекся.
– Что ты, любимая? Я же пошутил. Всего-навсего пошутил.
– Марк! Ее нужно одеть и накормить.
– Это мы мигом, – Барбий Тициан покорно склонил голову и поцеловал кончики пальцев возлюбленной. Он готов был потратить все полученные деньги. Такую власть стала забирать над ним девушка с изящным, но решительным подбородком. О, если бы он знал, от кого она его унаследовала!
Препозит ласково улыбнулся измученной девочке.
– Так куда же сначала?
– Сначала к тканям.

... Телеги мерно поскрипывали. Низенькие лохматые паннонские лошади потряхивали на ходу гривами, отгоняя назойливую мошку. На передней ехал сам Тициан, Тисса и молоденькая рабыня. Здесь же лежали покупки для дома и подарки матери. Поверх всех тюков и рогожных пакетов был привязан инкрустированный цветным мрамором и малахитом деревянный столик с комплектом стульев. От дождя мебель прикрывала прочная дешевая ткань. На второй, свесив ноги по разные стороны, тряслись центурион Пудент и его приятели – декурион с контуберналом. Повозка бравых вояк осела под тяжестью амфор с вином. Початой и запечатанных. Громоздились корзины с провизией и припасами. Короткие копья и прочные расписные щиты хищно гремели за целую милю.
Мебельщик Прант оказался действительно необычайно полезным человеком. Он быстро помог раздобыть необходимый транспорт. Друзья его из коллегии мусорщиков предоставили в распоряжение Тициана две чистые новые телеги. Плата была почти символической. Центурион в ответ тонко польстил столяру. Купил столик и стулья из мастерской Пранта, заявив при этом, что всегда ценил подлинно красивые вещи. Мебель и вправду стоила похвалы. Хозяин едва не стонал от восхищения и удовольствия. Они с препозитом расстались искренними приятелями.
– Да сохранят тебя боги, мой друг. Если будешь еще в Сискии, заходи. Дом Пранта всегда открыт для тебя, – такими словами напутствовал трибуна умелец.
Охрана имущества в дороге тоже не стала большой проблемой. Новые товарищи Марка Барбия не заставили себя долго упрашивать.
– Тициан, мы проводим тебя со всеми потрохами, даже через дебри германских лесов до самого Свевского моря. Не то, что в пат в сотне миль от Сиския. Но одно условие: ты запасешься самым лучшим вином, какое только найдешь у портовых жуликов-греков!
Легионеры сдержали данное слово и не посрамили высокого звания ветеранов. На тридцать шестом милевом столбе от Сиския на маленький обоз напала шайка латрункулов. Одиннадцать бандитов ринулись к лошадям с парализующим волю свистом. Придорожные кипарисы стали свидетелями знаменательной схватки. Будь на месте Тициана, Пудента и контубернала с декурионом простые поселяне или незадачливые купцы, то в исходе дела сомневаться бы не пришлось. Но разбойники не ожидали напороться на солдат-ветеранов. Профессионалов высокого класса. Первых же четверых нападающих как корова языком слизала. Дротики, брошенные тренированными за годы службы руками, без промаха пронзили тела.
– А ну подходи, рвань латрункулярная! – заорал таким диким голосом центурион Пудент, что бандиты даже присели.
– Бвау!!! – по-дакийски завыли и заулюлюкали Тициан и молодой контубернал.
Копье, кинутое атаманом, разбило амфору с вином.
– А-а! Суки! – остервенился Сальвий Пудент. – Я вам покажу, как разливать мое вино!
Между телегами закипела настоящая битва. Шесть против четырех. Атаман продержался против обиженного им вояки ровно десяток секунд. Испытанным боевым приемом Пудент ударил разбойника кованой военной сандалией по колену. И вслед за этим нанес семь колотых и рубящих ран по всем мыслимым участкам тела открывшегося противника. Контубернал теснил своего врага к телеге. Бандит прислонился спиной к деревянному борту и стойко отбивал все выпады. Тисса не нуждалась в подсказках. Видавшая виды дакийка хлестнула молодчика сверху по голове. Удар плети пришелся по зубам. В следующее мгновение меч контубернала прикончил латрункула, не успевшего и вскрикнуть. Тициан, мастерски фехтуя, отражал согласованные удары двух негодяев. Один зашел сбоку. Центурион выхватил астурский кинжал цезаря и швырнул, почти не глядя, лишь уловив боковым зрением коварное движение. Короткий всхрип. Второй, не дожидаясь такого же конца, кинулся бежать. Тем временем декурион с Пудентом расправились с последними нападающими.
– Сволочи! – сокрушенно посетовал Сальвий, стоя над разбитым кувшином, и, зачерпнув полной горстью остатки жидкости, плеснул на маленький порез пониже плеча.

...Возле скромной калитки в чисто выбеленной стене типично римского дома Тициан слез с повозки и с замиранием сердца постучал резным деревянным молотком. Изнутри отозвался приглушенный собачий лай. Ждать пришлось довольно долго. Центурион постучал еще раз. Дверь распахнулась, и старый седой раб-иллириец выглянул на улицу.
– Что угодно?
Горло Марка Барбия стиснул комок. Наверное, так всегда случается с людьми, когда возвращаешься к родному порогу четыре года спустя.
– Ливалий! Это я! Ты не узнал меня?
– Боги! Марк! Марк-сорванец! Я сейчас... – старик бегом кинулся в глубь дома. – Госпожа Ларция! Госпожа Ларция!
А Тиберий Барбий Тициан, препозит пятой когорты легиона II Помощника, в сладостном оцепенении стоял на мостовой и не решался войти следом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167