В том месте, где снежные насыпи достигали наименьшей высоты, появились кавалеристы. Натягивая поводья, римские латники заставляли скалящих зубы коней съезжать по горкам на задних ногах. Впереди всех гарцевал всадник с красными страусовыми перьями на шлеме.
– Траян!!! – прокатилось над замерзшей гладью Данувия. Гастаты злее заработали копьями. Римские алы, выстроившись несколькими линиями, устремились в атаку.
Сусаг повел свою конницу наперерез. Лава сошлась с лавой. Красные перья мелькали в самой гуще сечи. Главарь даков, рубя фалькатой направо и налево, пробивался к римскому императору. Кругом хрипели и орали галлы, патакензии, сарматы и италики. Взмах кривым мечом. Красивый римлянин схватился за рассеченный лоб. Лошадь его, поскользнувшись, грохнулась на лед. Вот и ты! Траян великолепно, одними коленями развернул лошадь навстречу противнику. Качнувшись всем корпусом, обрушил умбон щита на дака. Глухой удар. Дак удержался в седле. Ответный выпад фалькаты сбрил половину плюмажа. Алые страусовые перья диковинными цветами закружились в воздухе. Застучала сталь клинков. Отборные телохранители командиров, занятые собой, не могли ничем помочь ни императору, ни Сусагу. Серповидное лезвие посвистывало все ближе и ближе от налобника. Грузный варвар наседал. Траян нарушил правило. Витой галльский меч цезаря опустился на голову вражеского коня. Сусаг нелепо вскинул руками, удерживая равновесие. В следующее мгновение холодная молния впилась ему в горло. Кровавая пелена застила сознание. «Ты ни в чем не сможешь упрекнуть меня, Децебал», Верный соратник дакийского царя медленно опустился лицом в истоптанный, запачканный кровью снег.
Почти одновременно с этим сраженный ударом пилума в сердце опрокинулся навзничь бесстрашный Котизон. Тело наследника осталось лежать посреди кучи убитых врагов. Римляне, забросавшие дротиками ненавистного варвара, не знали, кто пал под смертоносными остриями. Старый легионер-профессионал лишь на секунду задержался у трупа. Он рывком сорвал с шеи юноши дорогую золотую медаль на электровой цепи, сунул себе за пояс усыпанный драгоценными камнями гетский кинжал и побежал догонять ломившую вперед центурию.
Растерянные, оставшиеся без предводителей даки начали покидать поле боя. Ратибор, не добившись ничего, скомандовал отход. Карпы отхлынули от ледовых стен. К уходящим в лес присоединились истекшие кровью, порядком поредевшие сотни на предмостных укреплениях. Общий штурм моста был отбит. Римляне выстояли. Они победили. Поздней ночью князь карпов направил на место битвы группу людей с приказом во что бы то ни стало отыскать и доставить тела Сусага и Котизона. Мертвых положили в сани, и остатки корпуса, потрясенные неудачей, двинулись в сторону Бурридавы.

* * *

... Траян наградил Авидия Нигрина золотым венком.
– За твои снежные форты, Авидий! Сами бессмертные боги внушили тебе мысль о них! Благодарю!
Солдаты бродили по полю и замерзшей поверхности реки. Грабили павших. Всю добычу император распорядился отдать легионам. Побитых варваров стаскивали на лед. Весной, когда Данувий вскроется, течение унесет тела к Понту.
По случаю победы состоялось торжественное жертвоприношение.
– Воины! Ветераны и вновь поступившие на службу! – обратился к выстроенным когортам цезарь. – Сенат и народ римский благодарит вас за вчерашнюю победу! Вы не позволили варварам захватить мост! Отныне окончательный разгром Децебала представляется только вопросом времени! Вашу доблесть империя и я лично отметим достойными наградами после победы! Да здравствует VII Клавдиев, II Помощник, II Траянов и XV Аполлонов легионы!!! Да здравствуют мужественные кавалерийские алы! Милесы вексиллатионов и саперные манипулы!!!
– Ave, imperator Trayan! – возликовали солдаты и принялись бить в щиты.
Траян запахнул синий плащ на бобровом меху и предоставил дальше действовать жрецам.
Вечером за длинным, уставленным яствами столом с получившими отличия трибунами и легатами принцепс поднял до краев налитый кубок:
– За победный марш римских легионов по владениям Децебала! За нашу победу! Во имя Юпитера Величайшего и Юноны Прародительницы!
Военачальники в едином порыве плеснули вино на пол и осушили чаши.
– За императора Нерву Траяна Августа, ведущего нас к победам!

4

Срубы погребального костра поднялись до самого неба. Омытые хрустальной водой горных родников, лежали на вершине Котизон и Сусаг. В дорогой одежде, с любимым оружием, они казались уснувшими. Десять лучших сарматских скакунов, сто пленных римлян и двадцать самых красивых девушек положил царь-отец на погребальное ложе сына и верного полководца. На Небесных просторах Замолксиса они будут выполнять все желания героев. Рабы-римляне подадут им пиршественные чаши или подставят плечо под ноги, когда храбрые воины будут садиться в седло.
Даки теснились по обеим сторонам костра. Конные спешились и держали лошадей под уздцы. Низкие тучи ползли по небу. Дул пронизывающий ветер. Седые жрецы с тонкими кольцами обручей на лбу нараспев читали молитвы Владыке Света. Мукапиус, торжественный, мрачный, запалил факел от углей Огня Смерти. Капли смолы, шипя, падали с пылающего конца. В наступившей тишине Децебал шагнул в центр круга.
– Отчего вы печалитесь, даки?! В моем сердце нет места скорби! Разве те, кого мы хороним сегодня, были недостойными людьми? Или они умерли постыдною смертью?! Сусаг и Котизон пали в битве за нашу Дакию! Костобок и патакензий сражались бок о бок за одну родину! Они были мужественны, храбры, чурались лжи и низости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167