Не будет мешать - на "пешку" пересядешь. Все в свое время, только не торопись. С завтрашнего дня будем вместе тренироваться.
Вскоре он стал самостоятельно летать на стареньком "небесном тихоходе". Доставлял донесения в штаб дивизии, перевозил почту, вылетал за медикаментами, перебрасывал авиамехаников к местам вынужденной посадки бомбардировщиков. Приходилось летать и ночью, и в плохую погоду. Когда не было пассажира, отходил в сторону от маршрута и выполнял петлю Нестерова, виражи, спиралью спускался к земле.
Несколько месяцев старенький связной самолет безотказно служил ему. По три-четыре рейса в день делал на нем, прижимаясь к земле, проскальзывая по лощинам, перескакивая через пригорки. Порой немцы осыпали его градом пуль и снарядов, за ним гонялись "фоккеры", чуя легкую добычу. Но тихоходный По-2 всегда уходил от врага.
Однажды, когда Илья пытался запустить мотор, который не запускался, мимо проходил подполковник Воронков. Остановился.
- Что, сдает старина?
- Задыхается наш старикашка, товарищ командир,- в тон ему ответил летчик, вылезая из кабины.
- Ну, а ты как чувствуешь себя?
- Нормально!
Подполковник окинул взглядом крепкую, ладно скроенную фигуру летчика и сказал:
- Вот что, пора тебе менять "коня"... Только, чур, какие условия: надо хорошенько отдохнуть. Поезжай к своим родителям в Ногинск. После госпиталя, небось, там не был? Недельки тебе хватит? Ну, счастливого пути!
Да, давно не был Маликов в родном доме - с тех пор, как началась война.
Приехал в Ногинск, переступил порог небольшой комнаты. Мать от неожиданности потеряла дар речи. Бросилась к сыну и разрыдалась.
- Сыночек, вон какой ты теперь...
- Такой, как и раньше,- рассмеялся он. А мать продолжала пристально смотреть на сына. Знала - скрывает он что-то, не хочет волновать. Вспомнила тревожное письмо, полученное из госпиталя.
До поздней ночи горел свет в комнате. Отец уже лег спать: завтра утром на работу. Мать хлопотала на кухне. Илья снял протез и хотел незаметно спрятать его под кровать, но в этот момент в комнату вошла мать. Не выдержала, зарыдала:
- Что же ты ничего не сказал, родной мой сынок? Горе-то какое!
- И я так считал, мама. А вот видишь - летаю. И летать буду. Ну, успокойся... Самое тяжелое уже позади.
Долго не могла уснуть Мария Ульяновна. Она думала о мужестве сына, о том, каких трудов стоило ему научиться ходить так, что и не заметишь протеза. Встала, подошла к его кровати, поправила одеяло.
- Милый ты мой, дорогой,- шептала мать.- Дай бог тебе здоровья и сил. Летай, сокол ты мой ясный.
В полк Маликов вернулся через неделю. На орловско-курском направлении назревали большие события.
Экипажи пикирующих бомбардировщиков совершали в сутки по нескольку боевых вылетов. Он провожал каждый самолет. Скорее, скорее бы самому сесть за штурвал "пешки"!
Упорными просьбами добился своего: на другой же день его допустили к тренировочным полетам на пикирующем бомбардировщике.
Слыханное ли это дело - летчик с протезом! Но с каждым полетом он вел машину все увереннее.
Наконец наступил день, о котором Маликов мечтал еще на госпитальной койке: ему разрешили пойти на выполнение боевого задания. Произошло это в районе Курской дуги.
С 5 по 12 июля 1943 года наша 241-я авиадивизия, а в ее составе и 128-й авиаполк, участвовала в битве под Курском. Она наносила массированные удары по танковым колоннам и пехоте гитлеровцев в районе Поныри, Кашара, Подсоборовка. С 15 июля части дивизии содействовали наступлению наших войск на орловском и дмитрово-орловском направлениях, подавляя вражеские узлы сопротивления и огневые точки, уничтожая отходящие автоколонны фашистских войск.
В этих боях за Маликовым вновь утвердилась слава бесстрашного воздушного бойца. Он воевал с какой-то жадностью с упоением. Когда товарищи поздравляли его с очередной победой - уничтоженным вражеским складом или подожженным эшелоном,- он говорил:
- Надо бить их крепче. Не давать передышки.- И гневно добавлял: - До полного уничтожения!
Поднимаясь в воздух, Илья показывал пример, как надо громить врага. В свисте крыльев его самолета, грохоте бомб, падающих в цель, словно слышался гневный голос летчика: "Бить врага до полного уничтожения!"
В дни ожесточенных боев в небе огненной Курской дуги отличились многие советские летчики. В воздушных боях с врагом они проявляли героизм, отвагу и высокое боевое мастерство. Весь фронт узнал тогда о беспримерном подвиге командира звена старшего лейтенанта А. К. Горовца. Возвращаясь с боевого задания, он заметил большую группу вражеских бомбардировщиков, направлявшихся к позициям наших войск. Отважный летчик решил атаковать врага. В этом неравном воздушном бою с гитлеровскими самолетами он сбил одного за другим девять фашистских бомбардировщиков, но и сам погиб смертью храбрых.
Маликов и его друзья долго всматривались в портрет героя, напечатанный в газете "Красная звезда". Образ этого мужественного бойца вставал у Ильи перед глазами каждый раз, когда он поднимался в воздух и уходил к линии фронта, громить врага. Руки становились еще тверже, глаза - зорче.
Экипажи нашей 241-й бомбардировочной дивизии уничтожили и повредили за время битвы на Курской дуге 35 вражеских танков, 333 автомашины, до 250 орудий, взорвали 24 склада с горючим и боеприпасами. За успешное выполнение боевых заданий многие летчики, штурманы, воздушные стрелки были награждены орденами и медалями. Илья Маликов был награжден орденами Ленина и боевого Красного Знамени.
Вслед за битвой на Курской дуге авиаторы 128-го полка участвовали в наступлении наших войск на севско-бахмачском направлении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69