Фадеич и Зотов переносили все это в комнату. Что влезло в сейф, было Фадеичем заперто там. Остальное он сложил в сундук со старыми флажками речной сигнализации и запер. Потом с государственным видом запер дверь комнаты.
Два старика дожидались окончания этой операции.
– Насчет покойников, – сказал маленький старик.
– Якова похороним на кладбище… – стал рассуждать Фадеич. – Манкова надо в город везти, по месту жительства и для решения начальства.
– А этих?
– Как следствие решит.
– Что ж, так и лежать им? Ночь, собак перевели – кто хошь из тайги придет, росомаха, лиса, потратят покойников-то.
– Надо всех положить в ледник, – сказал Зотов.
– Дак там рыба.
– Выкинуть! Рыба…
– А это дело, – оживился Фаденч. – И запирается.
– Сколько гробов ладить? – спросил маленький.
– Один, – сказал Фадеич. – Для Якова. А пока светло еще, идите соберите всех: в лесу трое, да тут… Лошадь с волокушей. И ты иди, – добавил он Зотову.
– Я?! Да я весь день на мушке у них жил, а теперь мне их же и таскать? Да если в не я.
Дверь Фадеичевой комнаты распахнулась, на пороге стал Басаргин. Он был без свитера, Лида бинтовала его торс, и когда он вскочил, бинт поволочился за ним.
– Ты?! – Басаргин пристально смотрел на Зотова. – Ты у меня на мушке был!
– Озверел совсем! – Зотов попятился. – Если в я их не сдержал, они бы всех перебили.
– Ты мне сегодня не попадайся, – очень тихо сказал Басаргин.
Испуганный Зотов пошел к сходням, крикнув:
– Ничего я таскать не буду!
– Фадеич, – позвал Басаргин и вернулся в комнату. Здесь Саша заваривала чай. Он сел. Лида стала его добинтовывать.
– Все не привыкну тебя называть Сергеем, – Саша хотела что-то спросить у него и не решалась.
– Зови Лузгой, тебе можно.
Вошел Фадеич.
– Копалыча надо похоронить здесь, – сказал Басаргин. – Мне надо знать, где его могила.
– Не могу. Как определенного на поселение… Надо предъявить власти.
– Ты пристанью командуй, людям ты не начальник. Копалыча похороним здесь.
– Как капитан рейда… – начал Фадеич.
Лузга взял со стола ту самую ложку и с такой силой воткнул в столешницу, что труба на самоваре покосилась.
Фадеич притих. Саша с отвращением посмотрела на ложку, подняла с пола свитер.
– Пойду постираю.
Она вышла. Лида кончила бинтовать Басаргина, склонилась и поцеловала его плечо. Он опустил голову.

* * *

Фадеич и Басаргин пили чай. Басаргин сидел на том месте, где вчера пил чай Манков.
– Сильно тебя? – спросил Фадеич.
– Скользнуло по ребрам.
Помолчав, Фадеич стесненно сказал:
– Лузга… э-э, то есть, Сергей Петрович, вот спросят тебя – там! – как все было, а ты возьми и скажи: мол, я, ну – Сергей Петрович, мол, выполнял указания капитана рейда. А?
Басаргин спросил его, думая о своем:
– Говорили, у тебя есть белая сорочка, крахмальная.
Фадеич удивился ходу его мысли, но полез в сундук и извлек белую сорочку и постукивающий пристежной воротничок.
– Я надену, – сказал Басаргин.
– Бери, конечно, – Фадеич решил, что понял. – А там, значит, так и скажешь: мол, приказ был…
Басаргин надел сорочку, пристегнул воротничок перед зеркальцем, вгляделся. Двенадцать лет не надевал он ничего подобного!
Вошел маленький дед с небольшим осетром.
– Бери рыбу, Фадеич, с ледника сняли, ночь теплая, надо есть ее.
– Всех снесли? – строго спросил Фадеич.
– Ага. Семерых. Весь ледник заняли. Манкова втроем еле подняли. Как каменный. Ох, мужик был!.. А Якова положили в доме. Старухи там по-своему, свечки… все…
– А Копалыча? – спросил Басаргин,
– Дак со всеми, на лед.
– Тогда почему семь?! Тех шестеро, Манков и Копалыч – должно быть восемь.
– Дак семеро там – собрали-то всех.
– Где оружие? – Басаргин быстро огляделся. – Там был «ТТ».
– Оружие нельзя, – твердо сказал Фадеич.
– Дай ключи!
– Оружие, можно сказать, опечатано, по закону…
– Дай! – Басаргин надвинулся на него. – Ты что, не понял, что один где-то здесь?
Фадеич испуганно завертел головой.
И тут до них донесся короткий, захлебнувшийся вопль, а сразу вслед протопали по палубе тяжелые шаги Лиды.
Басаргин вырвал из столешницы ложку, выбежал и бросился с пристани на берег.
Темнота была еще не полной, да и освещенные окна дебаркадера добавляли света. Басаргин быстро догнал Лиду. Далеко бежать было не надо.
Саша лежала на песке у самой воды. Голова ее была накрыта мокрым свитером. Лида упала на колени, открыла лицо дочери, приникла к нему и, дернувшись назад, застонала.
Склонившийся над ними Басаргин услышал скрипящий шорох сдвигаемой по песку лодки и, вглядевшись, увидел контур манковской моторки, а над ним – сгорбленную фигуру. Басаргин побежал.

* * *

Барон не успел поставить лодку на воду.
Белая рубашка бегущего Басаргина была хорошо видна в сумерках. Барон присел за лодкой и выцеливал бегущего, положив «ТТ» на борт. Басаргин приближался. Барон выстрелил и не попал. И тогда Басаргин пошел на него короткими бросками.
Вправо, влево, вперед! Влево, вперед, вправо…
Барон выстрелил. Еще…
Белая сорочка бесшумно порхала в сумерках, как огромная ночная бабочка. А над рекой все тянулся воющий стон Лиды.
Барон увидел, что в руках у Басаргина нет ничего существенного, встал и тщательно прицелился, держа пистолет двумя руками.
Вправо – влево – выстрел!
Вперед – влево…
Барон испугался, заторопился: выстрел, выстрел!
Один патрон остался. Но он не успел его использовать.
Огромная бабочка взмыла в сумеречном воздухе и накрыла Барона.

* * *

Лида сидела на песке молча и гладила голову мертвой.
Басаргин подошел, постоял, отвернулся. Белая сорочка была в крови и грязи, он сорвал ее с себя и бросил в воду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12