Одновременно в теорию было вве-
дено <влечение к смерти>. Фрейд предполагал, что живая суб-
станция управляется двумя влечениями, направленными в про-
тивоположные стороны, - влечениями к жизни, которые он
отождествлял с половым влечением (Эрос), и влечением к смер-
ти (Танатос). По Фрейду, задача влечений к жизни состояла
в том, чтобы извлечь живую субстанцию из неорганического
состояния покоя, порождать напряжение, объединять жизнь во
все более крупные единицы. Эти влечения, по мнения Фрейда,
были громки, шумливы и являлись причиной гула жизни. Но
за ними действовало <немое> и все же <гораздо более мощное>
влечение к смерти (Танатос), тенденция к возвращению живого
в безжизненное состояние, в ничто, в нирвану. В соответствии
с этим воззрением жизнь была только помехой вечному мол-
чанию, мешала воцариться <Ничто>. В неврозе, согласно этим
взглядам, толкающие вперед жизненные или сексуальные вле-
чения противодействовали влечению к смерти. Влечение к смер-
ти как таковое нельзя ощутить, но его проявления были слиш-
ком четкими, чтобы можно было закрывать на них глаза. Люди
обнаруживали повсюду тенденцию к самоуничтожению. Вле-
чение к смерти проявлялось в мазохистских стремлениях. Поэ-
тому излечение невроза отвергалось. Неврозы питали неосо-
знанное чувство вины, которое можно было бы назвать и по-
требностью в наказании. Говорили, что больные просто не хотят
выздоравливать, так как это запрещает им потребность в на-
казании, находящая удовлетворение в неврозе.
Только при знакомстве с книгой Райка я понял, где Фрейд
начал двигаться по ложному пути. Райк преувеличивал пра-
вильные, но не абсолютные утверждения, например о том,
101
что преступники сами легко разоблачают себя, или о том,
что многие люди ощущают облегчение, если могут сознаться
в преступлении.
До тех пор невроз считался результатом конфликта между
сексуальным стремлением и страхом перед наказанием. Теперь
стали говорить, что невроз представляет собой конфликт между
сексуальньш стремлением и отрешением к наказанию, то есть
является прямой противоположностью страху перед наказанием
за сексуальные действия. Это было полной ликвидацией пси-
хоаналитического учения о неврозах. Такая позиция, проти-
воречившая любым клиническим результатам, не оставляла ни-
каких сомнений в правильности первых формулировок Фрейда.
Больные терпели крушение в жизни из-за страха перед на-
казанием за сексуальные действия, а не из-за желания быть
наказанными за такие действия. Правда, у некоторых больных
дополнительно развивались из сложных ситуаций, в которых
они оказались вследствие торможения собственной сексуаль-
ности, мазохистские ориентации, желание быть наказанными,
нанести ущерб самим себе или продолжать болеть. Несомненная
задача лечения заключалась в разрушении этих желаний само-
наказания как невротических новообразований, в устранении
страха перед наказанием и высвобождении сексуальности, а
отнюдь не в том, чтобы подтверждать смысл самоповреждения
как проявления глубоких биологических стремлений. Привер-
женцы представления о влечении к смерти, которых становилось
все больше, со все возрастающим чувством собственной важ-
ности - так как они могли теперь говорить о <Танатосе> вместо
сексуальности - сводили невротические намерения душевно-
больного нанести себе ущерб к первичному биологическому
инстинкту, свойственному живой субстанции. Психоанализ так
никогда и не оправился от этой аномалии.
За Райком следовал Александер. Изучив личности несколь-
ких преступников, он обнаружил, что преступление является
результатом бессознательного стремления к наказанию, толка-
ющего к уголовно наказуемому деянию. Он не задавался во-
просом о происхождении этого поведения, враждебного жизни.
Он не назвал ни единым словом важнейшую социальную при-
чину преступлений. Это освобождало от каких бы то ни было
дальнейших размышлений. В том, что не наступало выздо-
ровления, было виновато влечение к смерти. Если люди уби-
вали, так лишь для того, чтобы попасть в тюрьму. Дети крали,
чтобы избавиться от мучительного давления совести. Сегодня
меня удивляет энергия, которую затрачивали тогда на обсуж-
дение таких мнений. И тем не менее Фрейд имел в виду
нечто стоившее больших усилий. Об этом я скажу ниже.
102
<Негативная терапевтическая реакция> больных оказалась
позже результатом технической и терапевтической неспособ-
ности сформировать оргастическую потенцию, иными словами,
рассеять в сознании больных страх перед удовольствием.
Терзаемый этими заботами, я в один прекрасный день при-
шел к Фрейду. Я спросил его, хотел ли он ввести влечение
к смерти в свое учение как клиническую теорию. Ведь он сам
отрицал возможность клинического постижения влечения к
смерти. Фрейд успокоил меня, сказав, что речь шла <только
о гипотезе>, которой с таким же успехом могло и не быть.
Все это никак не изменило общих очертаний психоанализа
как учебного предмета. По словам Фрейда, он однажды до-
пустил умственную спекуляцию, точно зная, что ею злоупот-
ребили. Мне не стоит беспокоиться об этом, а надо спокойно
продолжать клиническую работу. Я ушел, испытывая облег-
чение, но был исполнен решимости жестко бороться в своей
сфере работы с разговорами о влечении к смерти.
В 1927 г. вышли мои резко критическая рецензия на книгу
Райка и статья, направленная против Александера. В моем Тех-
ническом семинаре мало что можно было услышать о влечении
к смерти и неосознанной потребности в наказании как о при-
чинах неудач в лечении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131