Так, например, Он признается, что его
зрению недоступны мелкие детали, то есть что он нечувствителен к миру
цисфинитных величин, все уменьшающихся, исчезающих объектов:
М е л ь н и ц а: Поднесите к очкам
мотылька.
Вы близоруки?
О н: Очень.
Вижу среди тысячи предметов...
М е л ь ни ц а: Извините, среди сколька?
О н: Среди тысячи предметов
только очень крупные штуки.

Вокруг ноля 309
М е л ь н и ц а: В мотыльке
и даже в мухе есть коробочки,
расположенные в ухе.
На затылке -- пробочки.
Поглядите.
(ПВН, 115)
Эфемерный мотылек постоянно выступает в качестве некоего создания,
которое требуется заприходовать, измерить, классифицировать (ср. с ловлей
бабочек знаками, буквами, числами, о которой недавно упоминалось). Мельница,
однако, предлагает поднести мотылька к очкам, -- вероятно, также знаку нуля
(в силу хотя бы круглой формы и сходства с буквой О, с которой начинается
это слово). Мотьшек должен в такой ситуации начинать дробиться, как бы
исчезая в сфере цисфинита, для которой слово "тысяча" нонсенс. Но Он очень
близорук и может различить "только очень крупные штуки". "Коробочки" и
"пробочки" (существенна эта навязчивость буквы О), обнаруживаемые в
мотыльке Мельницей. Все это -- геометрические формы, представляющие движение
процесса членения. Он ничего не видит, Мельница советует ему тереть глаз
слева направо, но в результате лопается оправа, и Он утверждает, что ослеп.
Оправа также, вероятно, -- одна из ипостасей ноля, разламывающегося в
процессе беспрерывного членения.
Мельница -- эквивалент цисфинитной бесконечности еще и потому, что она
мелет формы, потому что ее колесо (круг, ноль) -- это колесо измельчающее,
производящее все более мелкие единицы. Внутренняя форма слова
"мельница" подключена к ее метафизическому функционированию. Сюда же следует
прибавить, что ветряная мельница имеет крылья-руки (образ важный для
Хармса). Кстати, то, что кидающий камни Пушкин в "Анекдотах" "руками машет",
сближает его с мельницей.
10
Мельница мелет, делит и трансформирует. Этот процесс втягивает в себя
все слои текста -- графемы, буквы, слова, тело.
Хармсу принадлежит изумительное стихотворение "I Разрушение" (1929).
Как установил Лазарь Флейшман, стихотворение это было написано в связи с
введением календарной реформы, переходом на пятидневную неделю 1 октября
1929 года19. Но, конечно, Хармса интересует не столько реформа календаря,
сколько иное деление времени, с ней связанное.
Как свидетельствует само название стихотворения, оно имеет
апокалипсический смысл, отсылающий к финальному разрушению мира.
_________
19 Реформа была отменена в 1931 году. Флейшман Л. Об одном
загадочном стихотворении Хармса// Stanford Slavic Studies. I. 1987. Р.
247-258.

310 Глава 10
Апокалипсис, как известно, в своей структуре в перевернутой форме
воспроизводит сотворение мира. Семь печатей, семь ангелов, откровение семи
церквам и т.д. воспроизводят структуру творения, которое заняло шесть дней,
вместе с днем отдыха Бога составляющих седьмицу недели. Именно в таком
контексте и следует понимать первую строку стихотворения:
Неделя -- вкратце духа путь.
Неделя -- вешка, знак семи.
Неделя -- великана дуля.
Неделя в буквах неделима.
Так неделимая неделя
для дела дни на доли делит,
в буднях дела дикой воли
наше тело в ложе тянет.
(2, 13)
"Путь духа" здесь и путь творения, и путь финального разрушения.
Сложности, связанные с неделей как седьмицей, очевидны уже в
Апокалипсисе Св. Иоанна. Остин Фаррер обратил внимание на тот факт, что
дважды перечисление седьмиц в "Откровении" прерывается после шести. Так, в
видении семи печатей неожиданно после шестой печати и описания
землетрясения, отметившего "великий день гнева Его", изложение "прерывается"
описанием четырех Ангелов и спасенных из 12-ти колен Израилевых, а затем
описанием "великого множества из всех народов". И лишь после этого следует
седьмая печать, знаменующая безмолвие. То же самое повторяется и в
перечислении труб. После шестой трубы и перед седьмой опять следуют
"отступления".
Фаррер связал такую странную структуру с двусмысленностью понятия
недели у евреев и христиан. У евреев неделя начинается в воскресение и
кончается в субботу. Именно суббота -- седьмой день творения и день отдыха.
У христиан же день отдыха -- воскресение, то есть, по существу, восьмой день
недели или первый день новой недели. По мнению Фаррера, Св. Иоанн как бы
соединяет в своем тексте еврейскую и христианскую недели. Шестой день
выступает как кульминация действия, после которой наступает пауза субботы --
которой соответствуют "отступления", а затем следует день новой "теофании"
-- воскресение, которому соответствуют седьмая печать и седьмая труба20.
Нечто сходное наблюдается и в сюжете страстей Господних. Христа распинают в
пятницу, воскресает он в воскресение. Суббота оказывается своеобразной
паузой, "нулевым" днем.
Такая же сложная структура счисления характерна и для славянского
(российского) календаря. Историки противопоставляли церковную неделю так
называемой славянской. Считалось, что церковная неделя начинается с
воскресения, а славянская -- с понедельника, о чем говорят названия дней
недели, производные от числительных.
_____________
20 Farrer Austin. A Rebirth of Images. The Making of St. John's
Apocalypse. Boston: Beacon Press, 1963.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185