Во всяком
случае, одно несомненно -- чистым литературоведением то, чем
занималась и занимается Кристева, никак не назовешь. Правда,
то же самое можно сказать и о большинстве французских пост-
структуралистов. И все-таки даже по сравнению с Делезом
Кристеву всегда отличала повышенная политизированность соз-
нания, помноженная к тому же на несомненно политический, не
говоря ни о чем другом, темперамент. Поэтому и
"внелитературность" целей, которые преследует Кристева, при
анализе художественной литературы, слишком очевидна, да и не
отрицается ей самой. Как всегда с Кристевой, при рассмотре-
нии, казалось, самых абстрактных проблем постоянно испытыва-
ешь опасность из хрустально-стерильного дистиллята теории
рухнуть в мутный поток вод житейских.

Негативность в поэтическом языке Лотремона и Малларме
Если подытожить чисто
литературоведческие итоги
теоретической позиции Кри-
стевой времен "Революции
поэтического языка", то пра-
ктически из этого можно
сделать лишь один вывод:
чем больше "прорыв" семио-
тического ритма "негативизирует" нормативную логическую
организацию текста, навязывая ему новое означивание, лишен-
ное коммуникативных целей (т. е. задачи донесения до послед-
него звена коммуникативной цепи -- получателя -- сколь-либо
содержательной информации), тем более такой текст, с точки
зрения Кристевой, будет поэтическим, и тем более трудно ус-
ваиваемым, если вообще не бессмысленным, он будет для чита-
теля.
Соответственно постулируется и новая практика "про-
чтения" художественных текстов, преимущественно модернист-
ских: "Читать вместе с Лотреамоном, Малларме, Джойсом
и Кафкой -- значит отказаться от лексико-синтаксическо-
семантической операции по дешифровке и заново воссоздать
траекторию их производства7. Как это сделать? Мы прочиты-
ваем означающее, ищем следы, воспроизводим повествования,
системы, их производные, но никогда -- то опасное и неукро-
тимое горнило, всего лишь свидетелем которого и являются эти
тексты" (273, с. 98).
Если воссоздать "горнило" в принципе нельзя, следова-
тельно, реальна лишь приблизительная его реконструкция как
описание процесса "негативности", что, разумеется, дает поисти-
не безграничные возможности для произвольной интерпретации.
Свидетельством революции поэтического языка в конце
XIX в. для Кристевой служит творчество Малларме и Лотреа-
мона -- самых популярных и общепризнанных классиков пост-
структуралистской истории французской литературы. Исследова-
тельница считает, что именно они осуществили кардинальный
разрыв с предшествующей поэтической традицией, выявив кри-
зис языка, субъекта, символических и социальных структур.
"Негативность" у обоих поэтов определяется во фрейдистском
__________________
7Т. е. творчества; после работ Альтюссера и Машере термин "творчество"
стал непопулярным в структуралистских кругах, и художник слова превра-
тился в "производителя" художественной "продукции", создающего ее, как
рабочий сборочного цеха автомобиль, из готовых деталей: форм, ценностей,
мифов, символов, идеологии.
139
духе как бунт против отца -- фактического у Малларме и бо-
жественного у Лотреамона -- и отцовской власти. В этом кро-
ется и различие в проявлении "негативности":
"Если Малларме смягчает негативность, анализируя озна-
чающий лабиринт, который конструирует навязчивую идею со-
зерцательности, то Лотреамон открыто протестует против психо-
тического заключения субъекта в метаязык и выявляет в по-
следнем конструктивные противоречия, бессмыслицу и смех"
(273, с. 419); "Отвергнутый, отец Лотреамона открывает перед
сыном путь "сатаны", на котором смешаны жестокость и песня,
преступление и искусство. Напротив, Малларме сдерживает
негативность, освобожденную действием того музыкального,
орализованного, ритмизированного механизма, который пред-
ставляет собой фетишизацию женщины" (273, с. 450-451).
Недаром при переводе книги на английский язык была ос-
тавлена только теоретическая часть: вся конкретика анализа
была опущена, и не без оснований. Можно восхищаться вирту-
озностью анализа Кристевой как явлением самоценным самим
по себе, восторгаться смелым полетом ассоциативности, но вы-
явить тут какие-либо закономерности и пытаться их повторить
на каком-нибудь другом материале не представляется возмож-
ным.
Реальность хоры слишком трудно аргументировалась и не
могла быть выражена, кроме как через ряд гипотетических по-
стулатов, каждый из которых для своего обоснования вынужден
был опираться на столь же шаткое основание. В скептической
атмосфере французского язвительного рационализма, как и анг-
ло-американского практического здравого смысла, столь фанта-
зийные конструкции, даже при всех попытках опереться на
авторитет Платона, не могли иметь долговременного успеха:
теория хоры приказала долго жить.
Иная судьба ожидала понятия "означивания", "гено-" и
"фено-текста", "интертекстуальности". О последнем как о клю-
чевом представлении постмодернизма более подробно будет
рассказано в соответствующем разделе. Что касается трех пер-
вых, то они вошли в арсенал современной критики в основном
постструктуралистской ориентации, но в сильно редуцированном,
чтобы не сказать большего, состоянии. Воспринятые через их
рецепцию Бартом, они стали жертвой постоянной тенденции
упрощенного понимания: в руках "практикующих критиков" они
лишились и лишаются того философско-эстетического обоснова-
ния, которое делало их у Кристевой сложными комплексами,
соединенными в непрочное целое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107