Владимир ВАСИЛЬЕВ
СРЕДСТВО ОТ ОДИНОЧЕСТВА


1
Море было ласковое и спокойное, на светлый прибрежный песок оно
посылало мягкие шуршащие волны, полные разноцветных солнечных бликов. Но
Вилька прекрасно знал, что далеко не всегда оно такое. Силу и мощь
взбешенных водяных гор он познал давно и его любовь к морю смешивалась с
почтительным уважением.
Вилька прищурился, не пуская в глаза яркое солнце, и направился к
своему любимому месту. Холодный после ночи песок приятно щекотал ноги.
Наверху, на обрыве, он замер.
Каждый день он видел эту картину и каждый день замирал от восторга на
самом краю, там, где берег круто обрывался. Перед ним раскинулось оно -
бесконечное и могучее море; высота позволяла видеть далеко и он никак не
мог привыкнуть, что это живое аквамариновое чудо принадлежит и ему тоже.
Оно было изменчиво и непостоянно, вчера над волнами стлалась призрачная
синеватая дымка, а сегодня воздух стал пронзительно прозрачен и горизонт
угадывался где-то неимоверно далеко, а за второй косой играли дельфины.
- Пришли! - улыбнулся Вилька. - Вернулись!
Он часто играл с дельфинами, заплывал очень далеко. Плавал он
феноменально. И кроме того... Но об этом Вилька предпочитал не вспоминать.
Дельфины были знакомые. Они вообще очень игривый народ и Вильку
считали если не совсем своим, то, по крайней мере, большим, чем просто
человеком. Иногда он ночевал с ними в море, а утром мать встречала его с
отчаянием в глазах. Она молчала, но Вилька угадывал ее боль и еще сильнее
замыкался в себе. Боль за него, за Вильку. Но тут он был бессилен.
Зажмурившись, Вилька подумал: "Хорошо бы сигануть прямо отсюда в
море!" Но здесь было мелко, а летать Вилька, к сожалению, не умел. Вот
дальше на запад, за маяком - пожалуйста. Вилька не раз бесстрашно прыгал с
пятидесятиметровой высоты, знал, что дна все равно не достанет. А здесь -
мелко, от силы по пояс. Настоящая глубина начиналась дальше - за второй
косой.
Вилька ушел вправо, где вниз змеилась узкая крутая тропинка. Он
спустился уже наполовину, когда заметил внизу одиноко лежащую фигуру.
Вилька нахмурился - никто не имел права посягнуть на его территорию.
Туристы здесь никогда не появлялись, уходили либо на Евпаторию, либо на
Донузлав. Курортники тянулись к обширным песчаным пляжам, а не к скалам и
обрывам, и за все лето Вилька тут никого не встретил, оставаясь наедине с
морем. Он искал одиночества и менял людское общество на море и дельфинов,
а боли не чувствовал лишь потому, что давно привык к ней.
Внизу оказалась девушка. Травянисто-зеленый купальник, разбросанные
по плечам волосы. И лежит лицом вниз, уткнувшись в сложенные руки. Рядом,
под ивой, виднелась пара вьетнамок и бело-голубая динамовская майка.
"Лежит, - неприязненно подумал Вилька. - Как у себя дома..."
Он уже спустился и бесшумно приблизился на десяток шагов. А потом
решил: ведь пришел он не к этой непрошенной девчонке, а к морю. Вот и
пойдет к морю.
Все так же бесшумно он сбросил рубашку, совсем рядом с динамовской
майкой, неслышно вошел в воду, и, зайдя по колено, скользнул во встречную
волну. Земля стала мерно уходить назад.
Минут через десять Вильку засекли дельфины, и спустя еще минуту он
оказался окружен темными блестящими телами. Дельфины смешно попискивали и
пронзительно свистели, дружелюбно толкая Вильку тупыми твердыми рылами, а
Вилька дергал их за плавники и шлепал по теплым гладким бокам. Так они
здоровались. С афалинами Вилька подружился позапрошлым летом, когда
залечил рваную рану их старому вожаку, которого окрестил "Джоном", и
странный союз человека, бежавшего от людей, и аристократов моря оказался
очень крепким. Афалины все лето держались вблизи берегов, лишь изредка
пропадая на несколько дней. Иногда Вилька встречал и других черноморских
дельфинов - белобочек, но они были менее общительны, хотя и не менее
дружелюбны.
В возне с дельфинами Вилька постепенно забыл о незнакомке. Потом он
таскал бычков на донку у небольшого островка в семи километрах от берега,
где давно устроил себе шалаш и запас: все необходимое для коротких визитов
- от пачки соли и котелка до комплекта крючков и радиоприемника. Назад он
собрался под вечер. Вновь объявились дельфины, охотившиеся где-то
неподалеку, и Вилька, уцепившись за Джона, вмиг оказался у берега на
второй косе. Ближе афалины обычно не подплывали, и Вилька, махнув им
рукой, добрался до суши в одиночку.
И тут же вспомнил утро. От незнакомки остался только слабый силуэт на
песке и цепочка следов, уходящая вверх по тропе. Вилька ухмыльнулся,
подобрал свои вещи и побрел домой.
Мать вновь встретила его полным отчаяния взглядом. Вилька втянул
голову в плечи и опустил глаза.
- Есть будешь? - тихо спросила мать.
Вилька замотал головой. Мать притянула к себе его вихрастую голову и
прижалась щекой к вечно влажным и соленым волосам. Вилька вздрогнул и
медленно отстранился. Мать снова посмотрела на него, и в глазах ее было
еще больше отчаяния и боли.
Проснулся Вилька еще до рассвета. Матери уже не было и он, наспех
перехватив холодной картошки, снова направился к своему месту.
Замерев на несколько минут на обрыве, Вилька окинул взглядом
зеркальную гладь, в которой зыбко отражалась небесная голубизна и было
непонятно, или это небо такое голубое, или море.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2