Впрочем, пока ОНА была жива, он практически не писал ЕЙ стихов, опасаясь обнаружить свое обреченное обожание и быть отвергнутым. Или, быть может, боясь столь грубым вмешательством разрушить хрупкую духовную связь, что, будучи невысказанной, все же существовала между ними, хотя бы в форме его устремления к НЕЙ. Так и оставшимся лишь устремлением.
Он не пришел на ЕЕ похороны. Он не видел ЕЕ смертного Лика. Не видел, как крышка гроба неодолимо перегораживает их миры. И могильной плиты не видел... Может быть, поэтому ОНА и осталась для него вечно живой и юной. Такой и являлась на его зов.
Он не участвовал в пересудах шокированных одноклассников, поговаривавших о том, что она приняла снотворное... Он знал, что ОНА просто вернулась в тот мир, где была Озой. А этот был не для НЕЕ. Пожалуй, он всегда это чувствовал. И, наверное, поэтому не навязывался к НЕЙ со своей совершенно земной любовью.
Он был благодарен ЕЙ за это чистое и неповторимое чувство в мире сем не от мира сего.
"Где они скрываются, Первые Любимые?
В призрачной стране мечты с нами встречи ждут...
Мальчики и девочки, бережно хранимые,
Как вам там - в Несбывшемся?..
Нам тоскливо тут...",
написал он позже на модную мелодию Таривердиева. Правда, тогда "страна мечты" была голубой. Потом голубизна стала ассоциироваться в его обыденном сознании с сексуальными меньшинствами. Петров, присмотревшись внимательней, увидел ее призрачной.
Еще позже, начитавшись теософской литературы, просто для общего развития, а не в порядке поиска духовного пристанища для заблудшей души, он понял, что в этой терминологии его "страна мечты" именуется "ментальным планом", где совершается все несвершившееся, сбывается все несбывшееся. И что "план" этот находится не за тридевять земель, а является неотъемлемой принадлежностью его, фантаста Петрова, бытия. Не очевидного, но реального. И не так уж важно, что он, как утверждают теософы, будет его экологической нишей после смерти, если ощущаешь реальность "ментального плана" сейчас, при жизни. В переводе с одного нерусского на другой нерусский "ментальный" означает "психический"... А кто же осмелится отрицать реальность психики фантаста Петрова?!
И эта его субъективная психическая реальность генерировала уже несколько десятилетий чувство вины.
Как любовь Данте не удержала Беатриче в этом мире, так и его, Петрова, тихое обожание не остановило ухода в вечный сон Озы, которая еще была не Озой, а живой девушкой... Возможно, если бы он не занимался самолюбованием и не лелеял псевдочистоту своего обожания, а ясно показал, что ОНА кому-то нужна в этом мире, то человек продолжал бы жить, не исключено, что счастливо, а в его ментальном плане не было бы Озы. Но разве это не вполне доступная цена за спасение человеческой жизни?..
- Не вини себя, - "услышал" он. - Каждый сам выбирает свой Путь.
- В предлагаемых обстоятельствах, - заметил фантаст Петров. - Я же не предложил тебе тех обстоятельств для выбора, которые могли бы сохранить тебя.
- Если сам факт твоего существования поблизости не изменил моего решения, неужели ты думаешь, что это могли сделать какие-то действия или слова?
- Насчет действий не знаю, - признался фантаст Петров, - а слова могли, если бы я их вовремя произнес.
- Утешайся тем, что я предпочла твой ментальный план твоей постели.
- Сомнительное утешение, - покачал головой фантаст Петров, тем более, что одно другого не исключает.
- Чаще всего исключает... Неужели тебе мало постельных проблем?.. Всех одиноких не утешишь...
- Но хотелось бы, чтобы для каждого одинокого нашелся свой утешитель, - вздохнул Петров. - Увы, меня действительно на всех не хватит. И на двоих-то не слишком хорошо делюсь...
- А если бы у тебя была я, то не было бы их, - напомнила Оза. - Трудно представить, - чуть улыбнулся фантаст Петров. - Но, возможно, тогда бы они были более счастливы. Или обеспечены...
- Для жизни в сослагательном наклонении у тебя есть литература...
- Как-то не думал о ней в таком плане, - признался он и вдруг на несколько мгновений перед его внутренним взором совершенно явственно засветилось ЕЕ лицо. Наверное, правильнее - Лик, но оно было такое живое и юное!..
- Не исчезай! - воскликнул фантаст Петров.
- У нас впереди тысячелетия, - ответил голос из напряженного мрака.
- Мне это уже говорили недавно, - сообщил фантаст Петров, обуздав свои разыгравшиеся эмоции.
Это произошло на днях в фундаментальной библиотеке Академии наук, где он случайно встретился с коллегой по литературе, которая, в отличие от фантаста Петрова, давно и успешно, по ее словам, общалась с представителями "ментального плана". Конкретно, со своим Наставником. Так вот ей дано было различать в толпе избранных для бесконечного духовного восхождения. И ее просто оторопь брала оттого, что "избранные", в большинстве своем, не слишком воодушевленно воспринимали благую весть об их будущем. Ведь избранность - не гарантия, а потенциальная возможность. И необходим великий духовный труд, чтобы реализовать ее.
"Избранные" же предпочитали слепо суетиться на своем примитивном "физическом плане", в терминологии Платона - на сумрачном дне пещеры. Наверное, такая же оторопь брала и Платона, когда он взирал на своих современников...
Бессмертный вопрос: кто прав - живущий Вечностью или Мгновением?..
Фантасту Петрову, конечно, приятно было услышать о своей причисленности к сонму, но он не мог позволить себе роскоши слишком обольщаться столь радужной перспективой - это расхолаживает: стоит ли спешить, когда впереди тысячелетия?.. Но даже если предположить, что оные будут, то очевидно, что сие с о в е р ш е н н о и н ы е т ы с я ч е л е т и я в и н о м м и р е.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34