Владимир Васильев.
Забытая дорога.
(История византийских перстней.)

Ромка даже не подозревал, как отреагирует институтский друг Владислав
Багдасаров на его неожиданную находку. Багдасаров был лет на пять старше
Ромки и в институт поступил уже после службы в армии. Слыл он парнем
серьезным, бесспорно - умным, но несколько замкнутым. Впрочем, он никому ни
в чем не отказывал, но никогда и не делал и не говорил больше, чем
требовалось. Со своим курсом у него сложились корректно-вежливые отношения;
Ромка с Багдасаровым здоровался и на этом их знакомство исчерпывалось.
Жил Багдасаров в общежитии и Ромка, коренной киевлянин и вчерашний
школяр несколько неуютно почувствовал себя у входа в этот особый, ни с чем
не сравнимый уголок студенческого быта. Наконец он вздохнул, решительно
нагнул голову и вошел внутрь. Вскоре ему подсказали, что Багдасаров живет в
88-й комнате. Миновав 87-ю, Ромка остановился, ожидая увидеть на очередной
двери две восьмерки.
Восьмерок оказалось восемь. Две, ниже - четыре в ряд, и в самом низу
опять две. Над этой кавалькадой восьмерок красовались два цветных снимка из
"World Soccer": Сократес, стоящий на коленях и воздевший руки к небу, и
сосредоточенно глядящий куда-то влево Брайан Робсон. Насколько Ромка знал,
оба эти футболиста играли под восьмыми номерами, Сократес за Бразилию,
Робсон за Англию.
Ромка усмехнулся. Видать, цифру "8" здесь уважали.
Он осторожно постучался.
- Открыто!- рявкнули изнутри.
Ромка вошел. Багдасаров возлежал на койке, задрав ноги на пошарпанную
спинку; за столом, покрытым бордовой скатертью, сидел его закадычный дружок
Дима Федоренко, который сортировал пожелтевшие от времени газеты, аккуратно
раскладывая их на три стопки. Багдасаров грыз яблоко и созерцал свои
кроссовки, покоящиеся на спинке кровати.
- А, Ромка,- удивился он и сел.- Заходи.
Ромка шагнул через порог и огляделся. Все стены пестрели плакатами и
постерами из журналов: футболисты, кадры из фантастических фильмов,
рок-группы - все это придавало комнате богемно-многозначительный вид. За
дверью притихли два спортивных велосипеда, рядом с лампочкой с потолка в
специально сплетенной сетке свешивался дорогой футбольный мяч, на стене, в
щели между атакующим Ван Бастеном и группой "Grand Funk Railroad", тускло
отблескивала электрогитара, разрисованная крестами, иероглифами и
самурайскими мечами. И книги, книги везде - на подоконнике, на столе, на
полу кипы, целые Эвересты книг. Корешок толстенного, обернутого хрустящей
белой бумагой фолианта являл миру жирную надпись: "ДМБ-87".
Ромка печально заулыбался: "Весело живут! Не то, что я - как мышь в
аптеке, это не тронь, сюда не сядь, и не дай бог забудешь где-нибудь свет
погасить! Хорошо, хоть свою комнату удалось отвоевать. Но какой кровью!"
Вздохнув, Ромка наконец поздоровался:
- Привет, граждане!
Дима, не отрываясь от газет, буркнул нечто приличествующее моменту,
Багдасаров кивнул и осведомился:
- Там у нас на кухне супчик греется... Участвуешь?
Ромка замотал головой и подумал, что жизнь под маминым крылышком все
же имеет и свои преимущества.
- Я, Славик, собственно, вот чего. Помнишь, я у тебя видел два
перстня? Ну, такие, с неограненными камнями?
Багдасаров резко обернулся к нему и на лице его Ромка уловил
напряженнейшее внимание. Дима вздрогнул и тоже обернулся, оставив свои
газеты. Ромка заторопился, сунул руку в карман и протянул вперед.
- Вот!
На ладони лежал потемневший от времени перстень. Обруч его был очень
широк, шире даже камня. Сам камень бугрился едва обработанной поверхностью
и поражал глаз странной асимметрией. До сих пор Ромка не видел
несимметричных камней, вернее, до тех пор, пока не увидел два таких же
перстня у Славки. Произошло это месяца два назад. Присмотревшись, легко
было заметить, что обруч у перстня даже не цилиндрический, а слегка
конический; отверстие для пальца по диаметру совпадало с обеих сторон, но
внешний обвод обруча с одной стороны был устроен так, что мог подойти и
прочно состыковаться с другой стороной еще одного перстня. Внутри на обруче
виднелся выгравированный знак, замысловатый и непонятный.
Багдасаров трепетно взял перстень, оглядел его со всех сторон, словно
хрупкую вазу эпохи Мин, на секунду задержав взгляд на знаке, и повернулся к
Диме.
- Седьмой...
Еще с минуту он вертел в руках Ромкину находку, возбужденно блестя
глазами.
- Где ты его взял? - спросил он, не отрываясь от перстня.
Ромка торжественно начал:
- А вот это - сплошной анекдот. Вчера случайно заглянул в кабинет
отца, словарь искал, и на столе обнаружил эту штуку. Сразу вспомнил, что
видел у тебя такие же. Ты ведь разыскивал их? Везде и у всех спрашивал, так
ведь?
Багдасаров кивнул.
- Ну, вот. Дождался я отца, спрашиваю, откуда, мол, у тебя эта вещица?
Он засмеялся. Оказывается, сей перстень ему всучили в одной антикварной
лавке в Швейцарии.
- Когда? - быстро уточнил Багдасаров.
- Месяц назад.
- А почему твой отец оказался в Швейцарии?
Ромка улыбнулся не без гордости: отец его был достаточно известной
личностью.
- Он - журналист-международник. Мотается по всему свету, я его
месяцами не вижу,- Ромка секунду помолчал. - Ну, слушайте дальше-то. Зашел
он в лавку просто так, из любопытства. А продавец, он же хозяин, как узнал,
что посетитель - русский, непременно захотел вручить ему что-нибудь на
память. Батя счел неудобным отказаться, тем более, что стоил перстень сущие
гроши.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2