Сати бросила вслед веселым дачникам завистливый взгляд. Хорошо бы сейчас прогуляться по набережной, полюбоваться прекрасным видом широкой реки с зеленым островом посередине, белоснежными речными трамвайчиками, яркими цветниками и старым парком, спускающимся к самой воде, побродить по дебаркадеру, возле которого стоял теплоход «Даурия». Но круглые старомодные часы на башенке речного вокзала показывали ровно десять утра, в редакции вот-вот должна была начаться планерка, и опаздывать не годилось: шеф всерьез грозился штрафовать нерадивых подчиненных. Сати вздохнула – прогулку приходилось откладывать до вечера, – пересекла бульвар и направилась к серому четырехэтажному зданию с табличкой «Редакция газеты „Вечерний проспект“.
На вахте редакции сидел дед Илья и, недовольно хмурясь, изучал партитуру оперы «Половодье». Вид вахтера, читающего оперную партитуру, никого не удивлял – дед Илья был старейшим городским бардом, почетным членом музыкального общества и лауреатом множества фестивалей.
– На рецензию прислали? – понимающе спросила Сати, кивнув на пачку нотных листов. – Понятно… Письма мне есть?
Знаменитый бард отложил партитуру, расправил окладистую белую бороду и пододвинул коробку с почтой.
– Погляди сама. Было вроде… из городской тюрьмы пресс-релиз да из художественного музея приглашение. Небось опять музейщики на банкет зовут? Пойдешь?
– В музей? Ни за какие коврижки, – категорически отказалась Сати, перебирая конверты. – Уж лучше в тюрьму. Там как-то спокойнее…
Дед Илья сдвинул на затылок шляпу, настоящий «стетсон», предмет жгучей зависти всех неформалов города, и потянулся за гитарой.
– А вы к фестивалю авторской песни готовитесь? Меньше месяца осталось… Вы готовьтесь, а опера-то и подождать может. А то, знаете, разведка донесла, что приморцы на конкурс нового барда выставить хотят. Никому не известного! Голос, говорят, как у этого… как его? Паваротти, во! Они в секрете это держат, конечно, поразить всех хотят, интриганы несчастные! Ну да ведь вы его победите, правда же? – с беспокойством спросила Сати. – Победите?
Главный приз фестиваля на протяжении последних десяти лет неизменно присуждали деду Илье, однако в этом году горожане прослышали о том, что соседний приморский город-конкурент делает ставку на никому не известного исполнителя, и разволновались не на шутку.
– Поглядим, – солидно произнес дед Илья. – Какой-такой у приморцев Паваротти объявился…
– Точно! – поддакнула Сати. – Ихнему Паваротти до вас далеко!
Сотрудники газеты черезвычайно гордились тем, что такая известная личность, как дед Илья, трудится не где-нибудь, а именно в их конторе. Прославленного исполнителя неоднократно пытались переманить в другие редакции, суля золотые горы, однако он уже много лет оставался верен «Вечернему проспекту».
Сати засунула в карман письма, покосилась на бочку с краской, что стояла посреди коридора, и недовольно проворчала:
– Надоел этот ремонт… Как работать в таких условиях? Вся редакция заставлена корытами с известкой да ведрами с краской… Еще хуже, чем в прошлом году, когда рекламщики захламление устраивали к приезду столичного начальства, помните? Не контора, а проходной двор. Везде рабочие толкутся, маляры да штукатуры, никакой жизни от них нет!
– Шеф вчера с бригадиром разговаривал, – сообщил дед Илья. – И бригадир этот клялся-божился, что через месяц ремонт они закончат.
– Закончат они, как же! Не-ет, чувствую я, эти оккупанты надолго у нас окопались!
Она хотела сказать еще что-то, но умолкла: в коридоре показался один из «оккупантов», женщина в комбинезоне, заляпанном краской.
– Где отдел рекламы? – Она покосилась на знаменитого барда, одетого весьма живописно – в синюю просторную рубаху, кожаную жилетку и ковбойские сапоги.
Сати молча кивнула головой на дверь.
– А начальник там? Когда ж он решит, в какой цвет стены красить? Ведь каждый день передумывает – сегодня одно, завтра – другое!
– Он человек творческий, – сдержанно пояснила Сати. – Натура тонкая, артистическая. Да вы зайдите к нему, сами и спросите. Его стол – первый направо.
Женщина скрылась за дверью, а Сати и дед Илья многозначительно переглянулись. Знаменитый бард поправил шляпу:
– Не уходи, посмотрим, что дальше будет.
– Посмотрю, если недолго ждать. А то мне еще спортивную колонку писать, – прислушиваясь к происходящему в отделе, сообщила Сати. – Комментатор-то наш, тот, что в дружественной редакции работает и нам материалы присылает, вчера так победу хоккейной команды отметил, что сегодня на работу не вышел. Теперь мне придется чемпионат какой-то освещать… соревнования по борьбе!
– Что за чемпионат?
– Толком не помню, я в спорте как-то не очень… ну да ничего, в Интернете посмотрю. Знаю только, что чемпионат этот дурацкий в Японии проходил.
– А, – догадался дед Илья. – Борцы сумо?
– Борцы с умом, во-во…
В отделе раздался визг, грохот, и «оккупант» вылетела в коридор как ошпаренная.
Дед Илья поспешно уткнулся в партитуру.
– Увертюра слабовата, – поспешно сказал он, как бы продолжая начатый разговор. – Как на твой взгляд?
– Слабовата, точно, – со знанием дела подтвердила Сати, имевшая об увертюрах самое отдаленное представление. – Никуда не годится!
Она подождала, пока женщина скроется за поворотом, и направилась в рекламный отдел.
Там было весело и шумно.
– Что, рекламщики? – Сати с порога окинула взглядом просторный кабинет. – Маляров пугаете? Нашли развлечение… Не стыдно?
– Не только маляров, – довольным голосом отозвалась Светлана, менеджер по объявлениям, пышная кудрявая блондинка, неустанно ведущая борьбу с лишним весом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131