Пожалуйста, скажите мне!– Вниз по улице, дом с синей дверью и белой кирпичной трубой.– Спасибо большое.– Баю-баюшки-баю, – монотонно тянул усталый голос, доносившийся вместе с тонким детским плачем из открытого окна, – песню я тебе спою…Мы постучали в синюю дверь. Пение прекратилось.– Входите.Ирма толкнула дверь. Мы увидели темноволосую женщину сидевшую возле гончарного круга. Когда мы вошли, она подняла на нас взгляд.– Кто вы такие? – никаких тебе вежливых приветствий – наверное, из-за измотанности.– Путницы, – ответила я. Думаю, более подробные объяснения были ни к чему. – Мы услышали детский плач и подумали… Ну, подумали, может, мы можем чем-то помочь…Ребенок съежился в кроватке, стоявшей неподалеку от круга. Это был маленький мальчик, темненький, как и его мать, бледный и захлебывающийся от рыданий.– Ах, ну да, – кивнула женщина, – конечно, вы можете. Всего лишь поставьте на стол кашу, хлеб и мед, а я угощу вас своим лучшим сидром, – она рассмеялась, но смех этот был полон горечи. – Он плачет, потому что голоден, бедняжка. И ничего тут не поделаешь. Придется ждать до вечера, до очередной раздачи, и тогда он получит свою жалкую пайку.Говоря, она не переставала вращать круг. Я во все глаза смотрела, как в ее руках бесформенный комок глины превращается в красивый тонкостенный кувшин.– Вы хотите сказать, в доме совсем нет еды?Она бросила на меня колючий сердитый взгляд. Если бы была, вы думаете, мой малыш плакал бы сейчас от голода?– Нет… Я… Я не хотела сказать ничего такого. Просто… – Я вспомнила о своем доме, о замороженном мясе в морозилке, о стройных рядах банок с консервами и упаковок со спагетти, о набитом всякими вкусностями холодильнике, Я никогда не задумывалась о еде. Для меня голод обычно означал легкое неуютное чувство, о котором забываешь, когда сжуешь какой-нибудь бутерброд. – Там, откуда я пришла, всегда полно еды, – наконец вымолвила я.– Ну так возвращайся туда, если можешь, – сказала Мара Горшечница, немного смягчившись. – Иначе ты очень скоро пожалеешь, что попала в эти проклятые места. – Она отбросила рукой прядь упавших на глаза темных волос, на лбу остался красноватый мазок глины. – Знаете, когда-то этот город назывался Изобилие. Потом название изменилось. – Она снова горько усмехнулась. – Теперь мы зовем его Голод.Мы все принялись рыться в карманах, но нашли только две пластинки жевачки.– Все равно, что ничего, – вздохнула Вилл. – От жевачек только аппетит разыгрывается.Сынишка Мары наконец перестал плакать и с некоторым интересом уставился на вас. Потом перевел взгляд на жевачки в серебряных обертках. Глаза у него расширились от удивления – естественно он никогда не видел таких штук.– На что мы годимся как волшебницы, если не сможем наколдовать хоть чуть-чуть еды?! – воскликнула я, почти таким же сердитым тоном, как Мара. – У вас посажены какие-нибудь овощи? – спросила я у женщины. – Ну, или бобы? Неважно, созрели они или нет.– Нет, все погибло, – покачала головой она. – А вообще огород у меня за домом, посмотри, если хочешь. – И она кивнула в сторону черного хода.– Хорошо, – откликнулась я. – Я на минутку.За домом располагался маленький, обнесенный забором сад, там было дерево, на котором, видимо, когда-то росли яблоки или груши, и еще одно, похожее на персиковое. На квадрате серой, как зола, земли, в беспорядке валялись увядшие стебли бобов и гороха.Я направилась к персиковому дереву и положила ладони на его тонкий ствол. «Так, сейчас посмотрим, что можно сделать с помощью моей магии Земли», – подумала я. Закрыв глаза, я призвала свою Стихию, призвала силы роста и цветения, чтобы наполнить это ослабевшее дерево мощью, чтобы заставить его расцвести и принести плоды.Это оказалось неожиданно трудно. Поначалу я даже подумала, что ничего сделать нельзя. Там, где я привыкла находить поток магической энергии, мощной, могущественной и готовой мне подчиниться, теперь не было ничего – только пыль… Вдруг к горлу подкатила противная тошнота, я отпрянула от дерева и закашлялась.Хай Лин вышла в сад вслед за мной.– Что-то не так? – встревожено спросила она. Все не так, – пробормотала я, пытаясь восстановить дыхание и подготовиться к новой попытке. – Стихия Земли… с ней происходит что-то ужасное. То есть мне показалось, что ее нет. Как будто вообще ничего не осталось!– Нет Земли? – Хай Лин выглядела здорово напуганной. – Но этого не может быть! Земля – это одна из основных сил природы!– Знаешь… Возможно, она и не совсем ушла, но она теперь так далеко, что почти нельзя дотянуться…Я снова положила руки на кору. На этот раз мне легче удалось справиться с волной тошноты, нахлынувшей, как только я приступила к колдовству. Я сжала зубы, закрыла глаза и продолжала призывать силы Земли. И вот, наконец, после долгих минут ожидания я почувствовала… слабое подергивание на том конце магического провода. Что-то вроде еле слышного ответа, но чтобы получить его, мне пришлось приложить огромные усилия. Пот ручьями тек по моему лицу. Я открыла глаза. На высохшей ветке персика появилась крохотная почка, но сколько пришлось бы ждать, пока она превратится в плод?…– Если бы я только могла взять немного энергии у Пятнышка и его друзей… – обессилено произнесла я, мои колени дрожали от перенапряжения.– Оракул сказал, что они вряд ли захотят вернуться сюда, – покачала головой Хай Лин.– Я знаю, – безнадежно вздохнула я. – Но мне бы это так помогло…И, перед тем как я снова закрыла глаза, на моей ладони зажглась зеленая искорка. Только одна. Единственное зеленое пятнышко в сухом облетевшем саду.– Пятнышко! – улыбнулась я и неожиданно почувствовала себя сильнее и увереннее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18