— Вами управляют сословные предрассудки, а мною — любовь и милосердие к несчастным. И потому мы никогда, никогда, слышите? Не поймем друг друга. Никогда!.. Но пойдем вместе…
А пока шла эта сословная перебранка, солдаты запасного батальона сапогами и прикладами добивали последнего из трех георгиевских кавалеров. Двое других уже были растерзаны.
А в чем их обвинишь сегодня? Ведь большевики им Беловодье обещали, где землицы, сколь душа пожелает, и бар никаких нету. Ни бар, ни урядников. И, главное, пахать не надо, такая там землица. Бросил зерна по весне, и хоть до урожая с печи не слезай…
9.
— Задача: прорваться в центр города и атаковать все места скопления солдатни и сторонников большевистских советов, — штабс-капитан отдавал боевой приказ, а потому и речь его была неукоснительно твердой и непреклонной. — Шинелей не надевать, кто боится подхватить в бою простуду, пусть лучше пребывает в резерве. Вопросы есть?
Вопросов не было, как, впрочем, и особого энтузиазма. Всем было уже решительно все равно, но харизма командира действовала, и никто не посмел отказаться.
Однако прорваться по мостам в южную часть города с первого лихого удара не удалось. С мостовых укреплений неожиданно ударили пулеметы, и Александр приказал лишь демонстрировать атаку, всячески сковывая противника.
— Я возьму две дружины, переправлюсь у лесопилки и ворвусь в город, минуя мосты.
Штабс-капитан принял на себя командование основной группой не только потому, что это стало направлением главного удара, сколько уводя с собою Аничку от остервенелого пулеметного огня боевых отрядов красных, предупрежденных солдатами запасного полка.
— Со мной пойдет сестра милосердия.
— Я не…
— Не спорьте, мне нужен проводник в городе.
Он уводил Анечку во-первых из-за пулеметного обстрела, а во-вторых, ему и впрямь нужен был проводник в Смоленске. Тут он лгал всем и прежде всего — самому себе. Во-первых, сестра милосердия уже ознакомила его с городом, хотя и в общих чертах. Во-вторых, проводник у него был: он включил в свою дружину не только телеграфиста Юрия, но и его брата, прапорщика Богославского…
« Во-первых, во-вторых… Чушь какая-то, считать начал, как конторщик», — с неудовольствием подумалось ему.
Просто интуиция сработала. Та самая, фронтовая, надежная, которая бросает тебя вдруг наземь, когда пуля уже летит в твою голову. Интуиция — память предков, заложенная в генах, и в это мало во что верящий фронтовой штабс-капитан верил, как в «Отче наш».
С утра пошел дождь. Робкий, осенний, безнадежный какой-то. Стали темнеть смоленские кирпичные тротуары, зажурчали первые ручейки с горок к Днепру, посыпались последние листья.
«— Хорошая погода, — подумал Александр. — По такому дождичку и не высунется никто».
На лесопилке никого не оказалось, поскольку красные отряды еще воевать не умели. Офицеры-фронтовики еще не служили в ее армии, не обучили ее, не организовали, не передали ей свой фронтовой опыт, рожденный не без помощи предков своих, вековых защитников Руси. Это потом им нехотя начали доверять, потом, когда сообразили, что офицеров не на части рвать надо, а заставлять служить в Красной армии. А тогда…
А тогда у мостов стрельба началась. Палили все и со всех сторон, но опытное ухо определило точно: у красных было, как минимум, четыре пулемета. И патронов они не жалели, почему на открытых мостах через Днепр идти на них в атаку было верной гибелью
По счастью, на берегу оказались рыбацкие лодки. Сбили замки, столкнули в воду, расселись.
— Куда лучше?
— К Чертову рву, — сказала Анечка. — Спускайтесь по течению ближе к правому берегу.
— Всем, кроме гребцов, лечь на дно, — распорядился Александр.
Пристали в устье ручья, вытекавшего из глубокого ( «Чертова», как пояснила Анечка) рва. Быстро выгрузились, вытащили лодки на отмель, разобрали оружие, окружили Александра.
— Вдоль крепостной стены скрытно — к мостам, — распорядился штабс-капитан.
— Обождите, — сказала Анечка. — Мы попадем в Крепость через башню Веселуха. Мне кажется, это проще, чем силой пробиваться через центр города к Козьей горе.
— А зачем нам эта гора? Необходимо прежде всего нащупать их штабы, места скопления.
— На Козьей горе раньше был штаб фронта. Большевики вполне могли его использовать.
— Это весьма серьезное предположение, — сказал штабс-капитан. — Ведите, мадемуазель.
— Сначала — вверх по ручью. Следуйте за мною, господа. Только на всякий случай не разговаривайте.
Дождь размочил крутые глиняные откосы. Ноги скользили, кое-где приходилось ползти на четвереньках
— В Смоленске ходит легенда, будто свое имя «Веселуха» башня получила потому, что в ней устраивали оргии французские офицеры при захвате города Наполеоном. Но это всего лишь легенда. Башня названа так за свою красоту. Она действительно самая красивая во всем ожерелье крепости. Красный кирпич кладки через равные промежутки отделан поясами из белого камня…
Анечка болтала без умолку из-за некоторого смущения, остановившись перед крутым подъемом. Ей предстояло показывать дорогу офицерам, и она очень беспокоилась, не станут ли при этом мелькать ее панталончики. Но другого выхода не было, и она, подавив вздох, сказала
— За мной, господа.
И отважно полезла к башне, по последней крутизне Чертова рва. За нею, оступаясь и оскальзываясь, гуськом последовали офицеры, стараясь не брякать снаряжением.
— В детстве мы любили здесь кататься на салазках, — чуть задыхаясь, сообщила Анечка.
— Берегите дыхание, — строго сказал Александр. — В башню первым проникну я, за мною — двое офицеров, и только потом — вы, мадемуазель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15